Этторе подошел к Пальмо, чтобы узнать о Бьянко:
— Ты, значит, ставил на красных?
— Сегодня у меня несчастливый день, — ответил Пальмо.
— Сколько ты проиграл?
— Пятнадцать тысяч, — ответил Пальмо равнодушно, — плевать мне на проигрыш. Тем более что я их быстро верну. Ты тоже можешь ставить и проигрывать, если тебе хочется.
Этторе отвел его в сторону.
Пойдем за колонну. Что задумал Бьянко?
Пальмо на него не смотрел, он не сводил глаз с площадки, где игроки готовились к новой партии.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто разбирается в кокаине?
Этторе сразу же подумал о химике Фараоне, но лишь спросил:
— А что, будет дело с кокаином?
— Ты знаешь кого-нибудь, кто разбирается в кокаине? — повторил Пальмо.
— Об этом я скажу только Бьянко. Иди ставь по новой и проигрывай, идиот. Уже начинают.
Этторе вышел со двора и направился к месту встречи с Вандой. Она была уже там, он увидел ее издали, на ней было все то же платье, что и десять предыдущих воскресений, и он засопел от досады, готовый наброситься на нее за это. Но тут же подумал: «Это подло. Злиться на женщину лишь потому, что у нее мало платьев, — подло. Теперь, когда я разбогател, я мог бы дать ей денег, чтобы она оделась с головы до ног. Но лучше пока не рисковать — пусть все идет, как идет».
Когда он подошел к Ванде, она сказала ему:
— Ты красивый, Этторе. Я смотрела на тебя издали.
Он взял ее под руку и повел по улице, все время ощущая близость ее тела.
Она молчала, потом сказала, не поднимая глаз:
— Может, лучше тебе пойти на спортивную площадку или в кафе, чем гулять со Мной? Там тебе будет веселее.
— Почему ты так говоришь?
— Сегодня у нас ничего не выйдет: я нездорова.
Этторе слегка отстранился.
— Я так и знала, — сказала Ванда. — Иди куда тебе хочется, оставь меня здесь, я одна вернусь, не беспокойся.
Теперь Этторе сжимал ей руку еще сильнее прежнего.
— Ничего, — сказал он. — Думаешь, я не могу побыть с тобой, не притрагиваясь к тебе? Я люблю тебя, вбей себе это в голову. И мне приятно просто глядеть на тебя.
— Ты работаешь всю неделю, и в воскресенье тебе надо развлечься.
Он уже закипал, и Ванда от страха сбилась с шага.
— Я до того в тебя влюблена, что пугаюсь из-за малейшего пустяка.
— Я люблю тебя, — сказал он громко. — Иди и не заставляй меня больше повторять, что я тебя люблю.
Всю дорогу к реке Ванда чувствовала себя счастливой. Когда сквозь деревья замелькала вода, Этторе стал серьезным и спросил Ванду, помнит ли она, когда они были здесь в последний раз.
