- А, две пани! - услышала пани Свидерская над головой незнакомый и, казалось, обрадованный голос. - Прошу прощения за беспокойство. В жизни, понимаете, по-разному бывает...
Пересиливая страх, пани Свидерская подняла голову. Среднего роста коренастый человек в домотканом суконном френче стоял напротив, не спуская с воеводы настороженного и внимательного взгляда голубых глаз. Человек был в серой кепке, из-под козырька которой свешивалась на высокий белый лоб своевольная прядь светлых волос. Его открытое лицо повернуто к пани Свидерской, но глаза пристально следят за каждым движением воеводы. Пани Свидерская задрожала, заметив их стальной, беспощадный блеск.
- Пусть и пан воевода нас простит за преждевременную встречу. Но мы никак не могли удержаться, когда наши варшавские друзья передали, что вы пообещали нам перед своим отъездом в Пинск. И мы согласны с вами, что лозы в Полесье достаточно. Мед, как говорится, за мед. Не обижайтесь!.. Шмель!
- Я тут, - послышался рядом густой бас.
Человек с голубыми глазами немного отодвинулся в сторону, чтоб дать дорогу своему товарищу, фигура которого заслонила окно.
- Я вас слушаю, товарищ Пчела.
- Вывести пана воеводу на свежий воздух.
- Есть, товарищ Пчела, вывести воеводу на свежий воздух. Эй, пане Максимович, встать! Смирно!
Человек, которого называли Пчелою, неуловимым движением выхватил из правого кармана Максимовича черный браунинг и тут же опустил в левый карман своего домотканого френча.
- Есть еще оружие?
- Не-ет, пане Пчела...
- Вывести!
Пани Свидерская вскочила с мягкого дивана:
- Вы его расстреляете?! За что? Сейчас же остановите ваших людей!..
Веселая усмешка мелькнула на губах человека в грубой крестьянской одежде.
- О пани... не знаю, как вас звать. Не беспокойтесь. Он сейчас вернется к вам. Мы только попросим его передать пану Пилсудскому один совет от белорусских пчел и шмелей... Прошу прощения!
И он не вышел, а как-то выскользнул из салон-вагона, промелькнул мимо двери, как тень, которую ничто и никто не может ни удержать, ни задержать.
Любопытная пани Свидерская попыталась выйти в коридор, чтобы взглянуть, куда поведут Максимовича, и чуть не наткнулась на винтовочный ствол партизана-часового.
- Назад, молодица! - промолвил партизан, направив на нее винтовку. Всем приказано смотреть на нашу встречу с воеводой только в окно.
Пани Жибурт, не в силах справиться с любопытством, уже раскрыла глаза, обвела взглядом салон-вагон. Она еще не могла говорить, кивком головы и взглядом спрашивала у Свидерской, где пан воевода. Пани Свидерская поманила ее пальцем к окну. Пани Жибурт медленно придвинулась и приникла к нижнему краю стекла. Сперва она увидела лишь синее небо, потом желтолистый кустарник и на фоне кустарника кепки и шапки с откидными наушниками, над которыми взлетали концы лозы. Слышался через щелку приглушенный голос: "...десять, одиннадцать, двенадцать..." Преодолевая страх, боясь, что ей сейчас же пальнут в лицо, пани Жибурт поднялась еще немного.
