Джилли вспыхнула.
— Я не обязана перед тобой отчитываться, но все же скажу кое-что, — произнесла она вполголоса, чтобы сдержать гнев. — Не все, кто работает в рекламном бизнесе, считают своим долгом ложиться под клиента. Я уже говорила тебе, что играю честно. К сожалению, о тебе нельзя сказать того же. Не стоит судить о других по собственным — весьма низким! — моральным стандартам. Когда я на работе, я одеваюсь и веду себя так, как положено на работе. Всегда. — Джилли поднялась и презрительно посмотрела на Мэтта сверху вниз. — А если моя юбка, мои туфли, мои волосы и моя помада кажутся тебе чертовски сексапильными, то это твоя проблема.
Джилли подхватила свой ноутбук и, цокая шпильками о мраморный пол, удалилась с гордо поднятой головой.
Мэтт смотрел ей вслед, и в груди его шевелилось какое-то неприятное чувство. Кажется, он сделал ошибку. Джилли явно разозлилась. Нарочитый это гнев или подлинный? Ведь если бы она и в самом деле собиралась соблазнить Джека Винтерспуна, она бы в этом не призналась. Но с другой стороны, если честно, нельзя сказать, что в ее сегодняшней одежде есть что-то провокационное.
«Если моя юбка, мои туфли, мои волосы и моя помада кажутся тебе чертовски сексапильными, то это твоя проблема».
Но что делать, если с точки зрения Мэтта они и в самом деле чертовски сексапильные?
Джилли, злясь на Мэтта, а еще сильнее — на саму себя, буквально ворвалась в номер триста двенадцать. Захлопнув дверь, она сбросила шпильки, положила ноутбук на стол и сердито плюхнулась на уже застеленную кровать, прямо на зеленое покрывало, вышитое неизбежными виноградными лозами.
Никогда еще ей не случалось быть такой несобранной во время презентации, ни разу в жизни ее не влекло так сильно к человеку, настолько несносному. Да как только Мэтт Дэвидсон посмел предположить, что она больше полагается на свою внешность, чем на свои мозги? Но хуже всего было то, что какая-то часть Джилли откровенно обрадовалась, когда выяснилось, что Мэтт находит ее сексапильной.
Джилли запустила руки в свои распущенные — сексапильные — волосы и сжала кулаки. Крепко зажмурила глаза, но так и не смогла заглушить издевательски честного внутреннего голоса: «Если откровенно, Джилли, то ты ведь в самом деле надела красный костюм с короткой юбкой и шпильки, распустила волосы и накрасила губы, чтобы привлечь внимание мужчины. Да только мужчина этот — не Джек Винтерспун».
Джилли раздраженно выдохнула. Какой смысл лгать себе самой? Да, все это было ради того, чтобы Мэтт Дэвидсон обратил на нее внимание. Мэтт и в самом деле обратил внимание — но решил, что все это для Джека.
