Но жажда чужого богатства делает человека слепым и безрассудным. Он не заметил, как за ним по берегу моря, прячась за камнями, проскользнул Мирал Длинноухий, а позже спрятался между потолочными балками конюшни.
Еще не рассвело, а Мирал уже пробрался сквозь потайную дверцу в сад султана, ведь он был одним из охранников прекрасного дворца.
– Получше осматривайте корзины с цветами, когда их поднимают к окнам красавиц. Особенно корзину с красными розами, – предупредил он главного евнуха. – Кажется мне, кто-то замышляет недоброе…
Лицо старого евнуха, сморщенное, как грецкий орех, не дрогнуло. Но Мирал Длинноухий знал: его слова не останутся без внимания.
Тем временем Селим Узкоглазый уже нарезал охапки свежих алых роз, еще хранящих на матовых лепестках капли утренней росы.
Флор бесшумно скользнул в корзину и улегся на дне. А Селим засыпал его благоухающими розами.
Голова у Флора закружилась, но не от густого запаха роз, а от мысли, что он сейчас увидит свою ненаглядную Бланшефлор.
Но вот корзина дрогнула и стала медленно подниматься вверх.
«Кто вложил мне в грудь трепещущую птицу? – подумал Флор. – A-а… это мое сердце…»
– Какая тяжелая сегодня корзина, – послышался недовольный голос одного из слуг. – Будто положили на дно камней.
– Лучше не болтай, а смотри не наклоняй корзину, – откликнулся второй слуга. – Видишь, одна роза уже упала.
Флор боялся шевельнуться, боялся дохнуть.
– Слава Аллаху, осталось совсем немного, – отдуваясь, сказал один из слуг. – Госпожа, откройте окно! Вам подарок от самого султана, да продлятся дни его священной жизни!
Слуги внесли корзину и опустили ее на ковер. Послышалось звяканье монет. Подобострастные слова благодарности и шаркающие шаги стихли.
– Алые розы… Какое мученье! – Флор услышал дивный певучий голос. – Как тяжелы воспоминания! О, если бы я могла умереть, глядя на эти алые розы!..
– Нет, нет, ты не умрешь, сокровище мое! – прокричал Флор, разбрасывая розы и выпрыгивая из корзины.
И вот уже нетерпеливые руки Флора обняли Бланшефлор, и она, вскрикнув, припала к его груди.
Их губы слились в блаженном поцелуе. Казалось, на свете нет сил, способных оторвать влюбленных друг от друга.
Но такие силы были. Раздался топот ног, гневные голоса, звон оружия. Распахнулись узорные двери, и в покои Бланшефлор ворвалась толпа разъяренных людей. Впереди – сам султан Абен-аль-Хамар, с ним его приближенные и стража.
– Негодяи, обманщики, блудливые овцы! – Голос султана гремел как гром. – Смерть обоим! Сложить костры на площади!
