— Жрать вас будем! — гоготнуло в ответ.
Говорить уроды в лохмотьях все-таки умели.
Громыхнула дверь («Хренова ржавая дверь!»), лязгнул запор. Надо же, у людей из подземелья имеется даже камера для пленников! Или чулан? Склад («Жрать вас будем!») для провизии? Разумно: пока еда жива — она не испортится.
В наступившей тишине Денис услышал, как шевельнулась имитаторша.
— Как думаешь, — раздался ее сдавленный шепот, — долго нас здесь будут держать?
— Пока не проголодаются, — буркнул Денис.
Ночка замолчала. Но чужой страх слишком хорошо ощущается. Даже в тишине, даже в темноте. В темноте — так особенно.
— День, ты, действительно, думаешь, что они это… ка-ка-а-анибалы?
— Да как сказать. Я тут пошарил вокруг, нашел камешек один. На ощупь напоминает недогнивший человеческий череп. Только, пожалуйста, не проси меня снова брать «это» в руки и проверять наверняка.
Ночка вскрикнула. Но отнюдь не испуганно.
— Пошарил?! Живем, значит!
«Живем»? Вот радости-то, а! И это — вместо того, чтобы лишиться чувств или хотя бы заткнуться, наконец…
«Крейзи», — печально и не без зависти подумал о спутнице Денис. Вот бы и ему сорвало крышу, прежде чем… А что, сразу бы похорошело.
— В чем дело, Ночка? Что за неуместный щенячий восторг?
— У тебя руки свободные? — прерывистым шепотом спросила имитаторша.
— Ну. А у тебя — нет?
— В наручниках.
— Наручники? Откуда они у этих троглодитов?
— А я почем знаю? Одни вот у них были. Отрыли, наверное, где-то. Ржавые, правда, заразы. И почему их именно на меня надели?!
— Потому что я смирный. Не дергался, как некоторые, пока нас по коридору тащили.
— И молодец, что не дергался! А теперь ползи ко мне, смирный ты наш.
* * *
Он решил предупредить сразу. Во избежание возможных недоразумений:
— Знаешь, Ночка, я вообще-то не того… не Геркулес. Голыми руками «браслеты» не рву, даже ржавые. И двери темниц ногой не вышибаю, так что…
— Хватит трепаться, а? Иди сюда. У меня кое-что есть.
Звучало интригующе. Денис осторожно поднялся. Пошел — еще осторожнее. На голос. На шепот, точнее. Тщательно прощупывая темноту вытянутыми руками. Однако цели своей достиг ногой. Правой.
Внизу что-то дернулось. Тишину подземной камеры нарушил сдавленный вскрик имитаторши.
Денис нагнулся. Сначала под руку попались разметавшиеся волосы, потом — ухо и щека. Денис смахнул влажные комья с лица девушки.
— Извини. Наследил случайно.
Ну не везет нынче Ночкиной щечке: то дерьмо, то грязь…
Девчонка выцедив все, что о нем думает, вновь озадачила.
