- А вы как думаете? - спросила Зина.
- Я думаю, он хотел, чтобы напряженность и стремительность событий были под стать напряженности юных чувств!
- Может быть, - сказал Андрей. Он обвел своими добродушными, доверчивыми глазами всех присутствующих, как бы советуясь с ними.
«Чем-то он похож на Зину Балабанову, - подумал Иван Максимович. - Но чем именно? - И ответил себе: - В нем тоже есть что-то детское! И улыбается безмятежно, как наши зрители младшего возраста…»
Андрей вернулся взглядом к Николаю Николаевичу:
- Но все равно эта любовь должна казаться зрителям вечной. Не имеющей конца и начала… - Он обратился к Валентине Степановне: - Как вы думаете?
«Недавно тот же самый вопрос - «Как вы думаете?» - задал Николай Николаевич. Но Патов экзаменует, - размышляла Зина. - Хотя ему не нужен ничей ответ. Он все сам знает заранее. А этот советуется… Ему интересно мнение Валентины Степановны!»
- Я думаю, - сказала заведующая педагогической частью, - что тюзовский вариант трагедии должен быть прежде всего гимном первой любви, которую именно сейчас, в это самое время, испытывают наши зрители старшего возраста. Нельзя научить их любить. Нельзя заставить их подражать чужим чувствам, но восхититься силой и красотой этих чувств они просто обязаны!
- Да… - задумчиво произнес Андрей, - хотелось бы, чтоб они восхитились!
- Ваша задача облегчается тем, что наши зрители старшего возраста очень восприимчивы, - сказала Валентина Степановна. - Хотя в отличие от малышей они стесняются проявлять это.
Почувствовав, что он перестает быть центром беседы, Николай Николаевич поднялся - статный, элегантный, красивый. И все опять повернулись к нему.
- Вы знаете, что Белинский и Пушкин писали об этой трагедии?
Зина, как на уроке, подняла руку:
- Можно мне?
- Пожалуйста, - осторожно, предвидя подвох, проговорил Николай Николаевич.
- Я не знаю, что писал Пушкин, но я знаю, что есть опера Гуно «Ромео и Джульетта», а также фантазия Чайковского и балет Прокофьева того же названия.
- Ну, это уже какое-то детство!… - с досадой воскликнул Патов. - У нас идет серьезный, профессиональный разговор…
- Может быть, ты пойдешь на репетицию? - шепнул Зине Костя Чичкун.
- Его одного я тут не оставлю!
- Я уверен, - сказал Иван Максимович, привстав из-за стола и примиряюще разводя руки в стороны, - абсолютно уверен: во всем, что касается сути будущего спектакля, вы, Андрей, найдете с Николаем Николаевичем общий язык.
Патов решил высказаться о сути будущего спектакля немедленно.
