- Сейчас уже нет.
- Ушли из театра?
- По сути дела, я в него и не приходила.
- Ничего не пойму… И вы так спокойны?
Зина схватила Ксению Павловну за руку. По-детски изумленные глаза ее требовали ответа.
- Это получилось как-то само собой, - задумчиво, но без грусти сказала Ксения Павловна. - Играть роли, которые мне когда-то хотелось играть, я не могла.
- Почему?
- Николай Николаевич всегда был главным режиссером театра. И мне, его жене, исполнять главные роли… В общем, он этого не мог допустить. И я его понимала. Люди с принципами и правилами заслуживают уважения. Вы согласны?
- А другие театры? - допытывалась Зина.
- В городах, где мы жили, обычно был только один театр. Сперва я работала на радио… Читала стихи. Но потом перестала… Появился сын. Он сейчас учится в Ленинграде. Потом Лера… О Николае Николаевиче надо было заботиться. Они стали главными действующими лицами пьесы, в которой я участвую до сих пор. И с большой радостью…
Зина по-детски быстро переходила от одного настроения к другому. Неожиданно она вскочила с дивана и всплеснула руками:
- Вы же, наверно, голодная? И они тоже! Сейчас я устрою ужин.
Зина, словно готовясь к праздничному приему, забегала по квартире, захлопотала.
- Я вам помогу, - предложила Ксения Павловна.
- Ни в коем случае!
- Вы любите заботиться о других людях, да? Устраивать чужие судьбы?…
- Как все одинокие женщины! - весело ответила Зина, Ксения Павловна помолчала немного, наблюдая за Зиной, которая, накрывая на стол, то и дело отвлекалась от предстоящего ужина, о чем-то задумывалась и даже положила сыр в хлебницу.
- Вы, значит, играете девочек? - спросила Ксения Павловна.
- А самой двадцать семь лет. Сообщаю об этом, потому что все равно об этом все знают.
- Как… все?
- Те, которые ходят в наш театр. Это же интересно: выяснить, сколько лет актрисе, играющей тринадцатилетних. Сперва начинают восклицать: «Нет, это не артистка! Не обманывайте нас… Это девочка! Не может быть, чтобы это была женщина. Сколько ей лет?…» И тогда билетерши, гардеробщицы и вообще все, кому так говорят, с гордостью сообщают: «Ей двадцать семь лет!» В будущем году скажут: «Двадцать восемь!» И чем больше мне будет лет, тем больше в их голосе будет гордости.
- Значит, вы хорошо играете… этих девчонок?
- Говорят, хорошо, - машинально ответила Зина: в этот момент она опять о чем-то задумалась.
- Может быть, у вас какое-то дело? - встревожилась Ксения Павловна. - Не стесняйтесь, пожалуйста. Мы можем поужинать завтра! Вероятно, вы должны подготовиться к репетиции?
