Иван растерялся. И я решил тут же ему помочь.
- Заходи, Иван, заходи! - сказал я еще более громко, чем всегда разговаривал дома. - Мы тебя ждали!..
Накануне я никак не мог произнести это самое «ты», и вдруг оно как-то легко и просто слетело у меня с языка.
- Вы знакомы? - спросила мама.
- Да, мы знакомы, - ответил я. Людмила и этому не удивилась. - Я разыскал Ивана и пригласил…
- Прекрасная инициатива! - воскликнул отец. Он ничего ведь не знал о ссоре, и Людмила должна была улыбнуться Ивану:
- Я рада, что вы познакомились.
Что бы стоило ей сказать: «Я рада, что ты пришел!»
Отец выключил радиолу. Мама бросила мой будущий свитер и побежала в соседнюю комнату. А через минуту она вернулась оттуда причесанная и даже губы чуть-чуть подкрасила.
- Мы с Иваном встретились и подружились! - объяснил я всем членам нашей семьи. - Это и есть мой новый товарищ.
- Все точно, - сказал Иван.
И тут я заметил, что в руках у него гвоздики и коробка конфет. Он и сам от волнения забыл о них. Я решил разгрузить Ивана:
- Давай это все!
- Ты уверен, что это тебе? - спросила меня Людмила.
- Нет, тебе! - сказал я уверенно.
- А может быть, маме?
- Наверно, обеим. Иван, это обеим? Скажи, не стесняйся!
Я старался его ободрить: ведь он же был моим гостем.
- Давно вы на «ты»? - спросила Людмила.
Она не могла чертить или читать свои лекции, как делает, если чем-нибудь недовольна. Но обращалась все время ко мне: она не любит встречаться глазами с тем, на кого сердита.
- Это даже хорошо, что вы явились так неожиданно, - сказала мама. - С хозяйки нет спроса! У скромного ужина есть оправдание!..
- Да, прошу вас за стол, - пригласил отец.
- Садись, Иван, - поддержал я отца. - Чувствуй себя как дома!
- Тогда я сниму пиджак! - сказал Иван так громко, словно знал законы нашей семьи.
На буфете у нас стоят фарфоровые фигурки. Их расставила бабушка, которая умерла года три назад. Людмиле фигурки не нравятся, но она их не трогает: это считается памятью о маминой маме.
А в тот вечер мама сама вдруг взяла фарфоровые фигурки и унесла в соседнюю комнату. Она все время оглядывала наши стены и вещи, то и дело что-нибудь вытирала. Она, когда нервничает, всегда водит тряпкой по мебели, ищет пыль, которой там нет. Мама не подготовилась к встрече гостя, мнение которого было для нее, оказывается, так важно. Но не мог же я рассказать обо всем заранее! «Не твое это дело! Ты этого не поймешь!» - сказала бы мне Людмила.
Все волновались. Отец снова и снова включал радиолу и каждый раз спрашивал:
