Значит, они работают вместе: «каждый день видеть»…
- Нет, ни за что! - сказала Людмила. - Можно все попытаться понять, но когда унижают твое достоинство… Да, ты права; это даже хорошо, что он так раскрылся. Я вовремя остановлюсь!
Где она остановится? В каком это смысле? На выйдет замуж?.. Я должен предотвратить ее остановку! А то ведь она «мастер четких линий»: как говорит, так и сделает.
Сестра вышла из маминой комнаты. Я усиленно делал уроки…
Пальто уже было у нее на руке: ей стало жарко.
Сестра улыбалась, но фигура у нее была не такой спортивной, как всегда: Людмила чуть-чуть ссутулилась, словно на плечах у нее была тяжесть. Мне опять стало жалко ее… Захотелось помочь.
- Людмила, - сказал я тихо, - я кое-что слышал…
- Ты слышал?
- Не мог же я заткнуть уши! Я хотел убежать на улицу, чтоб не слушать… Но уроки! Сама понимаешь…
- Ты должен был войти в комнату и сказать нам, что слышишь. Это было бы честно.
- Я думал, что ничего не пойму… И поэтому не вошел. Но потом я все-таки понял. А когда понял, что понял, поздно было уже входить.
- Что же ты понял?
- Знаешь, Людмила, когда люди кричат, значит, они волнуются. А если они волнуются, значит, переживают… Ты разве не замечала?
- Какая-то чепуха! - сказала Людмила. Но продолжала слушать.
- Когда волнуются, могут сказать что угодно! Вот мама иногда говорит: «Глаза бы мои на тебя не смотрели!» Это она про меня говорит. Но разве она хочет, чтоб я исчез?
- Это все? - спросила сестра.
«Это все?» - так спрашивает наша математичка, когда у доски плетут ерунду. Но сразу не ставит двойку, а, нахмурившись, ждет: может, все же удастся услышать что-то толковое?
И Людмила ждала.
- Раз он кричал, значит, он волновался… А раз волновался, значит, переживает. Ну, а если переживает…
- Это я уже слышала!
Так тоже говорит наша математичка: «Это я уже слышала!» И вслед за тем сразу же ставит двойку.
- Это я уже слышала! - еще раз твердо повторила сестра.
Ясно: поставила двойку.
Ведь она слушала меня, как слушали бы шестиклассника, который пришел сдавать экзамен в институт.
- Ничего ты не понял, - сказала Людмила. - И не мог понять!
Еще бы: ведь я ребенок! Почему она этого не добавила? Забыла, должно быть. Просто забыла.
Людмила пошла в коридор, чтоб повесить пальто,
Я снова склонился над книгой. Но думал совсем о другом. «Я должен помочь ей!» - вот какое я принял решение.
