– Очень хочу, – сказал инженер Петерс, – но только…
– Вот будет здорово! – радовался Расмус. – Один раз летом, когда мы купались, Марианн вдруг скрылась под водой. «Буль, буль, буль», – забулькала вода. А потом Марианн снова вынырнула. Марианн может делать всего четыре заплыва.
– Нужны мне твои заплывы! – нервно воскликнул Петерс. – Я хочу знать, где твой папа спрятал бумаги с этими красными цифрами.
Наморщив брови, Расмус неодобрительно посмотрел на него.
– Фу, какой ты злючка, какой глупый, – произнес он. – Разве ты не слышал – папа не велел мне говорить об этом.
– Чихать нам на твоего папу. И вообще такой маленький сопливый щенок не должен говорить старшим «ты». Ты должен называть меня «инженер Петерс».
– А разве тебя так зовут? – спросил Расмус, любовно поглаживая самую красивую лодочку из коры.
Петерс проглотил обиду. Он считал, что должен обуздать себя, если хочет добиться успеха в задуманном деле.
– Расмус, я подарю тебе что-то очень хорошее, если ты скажешь то, о чем я тебя прошу, – мягко произнес он. – Я подарю тебе паровую машину.
– У меня уже есть одна паровая машина, – заметил Расмус. – Лодочки из коры лучше. – Он сунул самую красивую лодочку из коры прямо под нос Петерсу: – Видел ты когда-нибудь такую красивую маленькую лодочку, инженер Петерс?
Потом он начал возить лодочку взад-вперед по одеялу. Это она переплывала океан, направляясь в Америку, где живут индейцы.
– Когда я вырасту, я стану вождем индейцев и буду убивать людей, – заявил он. – Но женщин и детей убивать не стану.
Петерс не ответил ни слова на это сенсационное заявление. Он заставил себя сохранить спокойствие и попытался придумать, как направить мысли Расмуса в нужное русло.
Лодочка из коры скользила по одеялу, управляемая загорелой и довольно грязной маленькой мальчишеской рукой.
– Ты – киднэппер, – сказал Расмус, а глаза его меж тем следили за лодочкой, пересекающей океан. Мысли его тоже были там. – Ты – киднэппер, – с отсутствующим видом подтвердил он. – Потому тебе нельзя знать никакие тайны. А не то бы я тебе сказал, что папа прикрепил их кнопками за книжным шкафом, но теперь я этого не сделаю… Ой, все-таки я тебе сказал, – спохватился он, весело улыбаясь.
– О Расмус, – застонала Ева Лотта.
Петерс вскочил.
– Слышал, Никке, – громко и радостно захохотал он. – Слышал… нет, это так прекрасно – быть правдивым. «За книжным шкафом», – сказал он. Мы заберем эти бумаги ночью. Будь готов через час.
– О'кей, шеф! – откликнулся Никке.
