Кажется, успела вовремя. Гость из Шадринки, схватив своими ручищами Репикова за отвороты телогрейки так, что ноги того беспомощно брыкаются в воздухе, а испуганно-злые глаза вот- вот выскочат из орбит, размеренно бьет его о стену и спрашивает:
— Где Тимоха?!
Репиков не отвечает. Его губы крепко, до синевы, сжаты, и сейчас он совсем но похож на добродушного плотника Дементьича, который с таким сожалением рассказывал мне о «несчастном» случае с Хохловым.
— Михаил! — кричу я, повиснув на руке шадринского гостя.— Прекратите!
Он замечает меня, и его хватка слабеет. Это я понимаю, видя, как ноги Репикова медленно опускаются на пол. На лице Михаила Данилова столько горя и отчаяния, что хочется тут же обрадовать его известием о брате, но сделать этого пока не ногу. Мешает присутствие Репикова, которому рано знать о том, что тот, под чьим именем он прожил несколько лет, жив.
Немного придя в себя, Репиков сердито сбрасывает руки Михаила Дементьевича.
— Товарищ следователь, может, вы объясните, в чем дело?
Его удивление столь неподдельно, что на меня холодной волной накатывает неизвестно откуда взявшееся сомнение. Отгоняю все вздорные мысли, говорю:
— Объясню... Только для этого вам придется проехать со мной.
— Я же на работе,— поправляя съехавшую набок каску, пытается улыбнуться Репиков.
Конечно, не всегда целесообразно сообщать подозреваемым о том, зачем их приглашают в прокуратуру. Могут возникнуть ненужные осложнения. Но меня начинает раздражать невинная физиономия Репикова, да и присутствие тракториста Данилова вселяет уверенность, что осложнений не предвидится.
— С этого часа,— я подношу к лицу Репикова. циферблат с прыгающей по нему секундной стрелкой,— можете считать себя задержанным. Проходите в машину.
Репиков дергает плечом и под тяжелым взглядом Данилова поворачивается к двери, в которую в этот момент входит кудрявый Бабарыкин.
— Здрасьте,— широко улыбается он.
Оглядываю его крепкую фигуру и думаю, что появился он как нельзя кстати.
— Владимир, не могли бы вы мне помочь?
— А чё?
— Нужно доставить преступника в милицию.
Бабарыкин непонимающе косится на гостя из Шадринки. Поясняю:
— Доставить гражданина, известного вам как плотник Дементьич.
Бабарыкин озадаченно выпячивает нижнюю губу, смотрит на Репикова. Тот пренебрежительно хмыкает. На лице Бабарыкина появляется понимание, он хмуро выдыхает:
— У, хитромудрина старая!..
Прерывая затянувшуюся паузу, негромко бросаю:
— Руки.
И Репиков, сам того не сознавая, привычным движением закладывает их за спину. Это лишний раз убеждает, что я имею дело с человеком, знакомым с местами лишения свободы не понаслышке.
