— Как под матрацем?
— Матрац снизу, матрац сверху,— как само собой разумеющееся объясняет она, — Для тепла.
— И везде так? — упавшим голосом интересуюсь я.
— Почему везде?.. Рядом двенадцатиместный… — Она перехватывает мой взгляд и успокаивает. — Не волнуйтесь, оп пустой, а батарея — сущий ад, и плата удобная — семьдесят копеек.
— Подхватываю дипломат, но она окликает меня:
— Поди, с последнего автобуса?
— Да.
— Голодная?
— Да не очень,— отвечаю скромно, а в глубине души робкая надежда на ма-аленький кусочек черствого хлеба…
— Устроишься — приходи, — говорит хозяйка.
В номере расстелила аккуратно заправленную постель. Стараюсь делать все нарочито медленно, чтобы не прискакать раньше времени, но тем не менее выхожу в холл, когда электрический чайник еще только начинает выпускать первые клубы пара.
— Вот я молодец,— говорит дежурная.— Не люблю копуш. Заходи ко мне.
Прохожу за барьерчик и невольно впиваюсь глазами в нарезанное крупными ломтями, надтреснутое посередине бледно-розовое сало и горбатый пахучий хлеб, который, кажется, ткни пальцем — и захрустит. Рядом, багряно отсвечивая в лучах настольной лампы, стоит литровая банка с вареньем из смородины.
— Проголодалась, — довольно констатирует дежурная, заливая старую заварку кипятком. — Бери, не стесняйся, а я чаек погоняю, не хочется чего-то есть.
Для приличия приступаю не очень активно, но, подбадриваемая хозяйкой, увлекаюсь и останавливаюсь, лишь когда последний ломтик сала исчезает со стола.
— Ой, спасибо! Объелась! — без тени лукавства выдыхаю я, ощущая, как меня начинает клонить в сон.
Дежурная усмехается.
— Сомлела… Варенье бери…
И, когда я зачерпываю полную столовую ложку и выливаю в третий по счету стакан, спрашивает:
— Как же ты думаешь до Шадринки добираться?
— Как-нибудь.
Ладно, поедешь с моим Петром, мужа так зовут. Он шофером на лесовозе работает, завтра как раз туда едет. Только вставать рано придется, часов в шесть.
Сплю с таким блаженством, как не спала давно. Тепло, хоть одеяло скидывай, но я. не скидываю, отогреваюсь впрок. Во сне чувствую, как меня легонько трясут за плечо.
— Вставай, а то Петр уедет, будешь потом попутную ловить,— слышу над ухом негромкий голос дежурной…
Пурга немного утихла, но мороз стал резче. Временами из-за туч выглядывает холодная, белая, как лист бумаги, луна. У ворот кирпичного особняка стоит лесовоз с мерно работающим двигателем.
Не успевает хозяйка распахнуть калитку, как окна в доме гаснут, и на крыльце появляется мужская фигура. Дежурная спешит к мужу.
