* * *
– Серебрянский, я же тебе только что русским языком сказала – не звони! Ты что, издеваешься?! Ну, не могу я вечно телефон из-за тебя отключать! Угомонись уже, а? Не нужно ко мне приходить ни сегодня, ни завтра, никогда! На носу экзамен, а ты меня отвлекаешь!
– Привет.
Голос в динамике совсем не Вовкин. Я отрываю взгляд от учебника, чтобы посмотреть перед собой в темное окно, за которым спустился вечер, и в которое слабо барабанят первые капли дождя.
– Медвед?
– Ну, я, Закорючка. А ты, смотрю, от одиночества не страдаешь. Такое горячее приветствие.
– Не жалуюсь. Тебе что надо, Медвед? – Наш короткий разговор на следующий день после Мишкиного задержания был всего в три предложения и оборвался на его словах: «Все в порядке, я дома». Рыжий не выдвинул против Мишки обвинение, история с поездкой в клуб закончилась, но обида на старого друга осталась, так что говорить с ним совсем не хочется.
Как и заново вспоминать случившееся.
– Поговорить.
– Извини, но у меня куча дел. Правда. Да и ухо горит, как у телефонистки Смольного. Давай как-нибудь в следующий раз.
– Тань…
– Слушай, Мишка, будь человеком. Один желающий поговорить только что нервы вытрепал, теперь ты… Приеду к отцу, может быть, и забегу в гости, а сейчас…
А сейчас мне вовсе не хочется тебя слышать. Совсем! Особенно после твоих слов и недвусмысленных объятий.
– Просто выйди, Тань, я рядом с твоим домом. Не превращайся в зануду. Обещаю, что надолго не задержу.
– Возле общежития, что ли? – удивляюсь я. – А что ты здесь делаешь?
Но Мишка, гад, уже вешает трубку, не собираясь объяснять причины своего появления в городе, и мне остается только порычать в телефон в бессильной злости на него. И на себя тоже. Потому что мы оба знаем: я не смогу отгородиться от старого друга четырьмя стенами и несколькими лестничными пролетами. Как бы ни обижалась и как бы ни злилась. Слишком много между нами было разного: хорошего и не очень.
Сегодня в университете был трудный день, завтра предстоит день не легче, и последние три часа я усиленно штудирую учебник по макроэкономике, рассчитывая выучить за вечер две новые темы. В комнате горит настольная лампа, тихо работает телевизор… Всю прошлую неделю мне было не до косметики и полноценного сна, но я все равно включаю верхний свет и подхожу к зеркалу, чтобы лишний раз удостовериться, что выгляжу достаточно уныло и непричесанно для Мишкиных глаз.
Леший его забери!
Я выхожу из подъезда в домашнем халате и наброшенной на плечи куртке и сразу же замечаю в нескольких метрах от крыльца Саню Лома и Ромыча, в полной экипировке сидящих в седлах своих мотоциклов. И Мишку, остановившего «Kawasaki» у самых ступеней. Он коротко кивает мне, не вставая со спортбайка, не снимая шлема, и я отвечаю ему таким же сухим и коротким приветствием, подходя ближе:
