Вынужденный наблюдать эти ласки бурый горбатый лосось постепенно обращался муреной. Рот его кривился и стекленел, обрастая шипами и гребнями. Он склонил голову влево, будто загипнотизированный перебиранием пальцев. Рябые щеки Бергера медленно изогнулись, растянув вслед за собою толстые губы. Обнажились никогда не виденные Нежиным прежде зубы, крупные и скученные. Длинные волосы – не то курчавые, не то сальные – свесились, закрывая уши только спереди. Несколько прядей падало на глаза – темные, будто накрашенные. Нежин всматривался, не замечая назойливой мухи, опустившейся в конце концов ему на лоб. От варева домысленного поднялась тошнота и стала носиться в воздухе, готовая отдаться первому желающему. Еще немного – и волосы достанут углов широченного рта, сделав голову похожей на спекшийся кукурузный початок, увенчанный тошнотворными рыльцами. Нежин перевел взгляд, чтобы, пока не поздно, унять внутренности, но тот самовольно задержался на Мишином лице, подрагивавшем всеми черточками под росой испарины. Нежин вынужденно потупился, увидав тянущуюся в мольбе ногу и съехавшую с пятки бежевую туфлю.
Еще один штрих от порозовевшей мочки вниз – и Миша, зажав ладонью рот, вскочила из-за стола и неуклюже засеменила в сторону туалета, провожаемая взглядами. Небольшая, но трудно подделываемая округлость проступала под платьем пониже голубого кушака, завязанного на спине бантом, и указывала ей путь.
23
Было слышно, как Ольга вошла. Какое-то время она ходила по квартире, определенно полагая, что находится одна. Звучала очень уверенно, по-хозяйски. Нежин заранее приготовился, сложив покорно перед собой руки, но постепенно впал в безволие и погрузился в обманчивые измерения. Когда его плеча коснулась холодная рука, он по привычке дернулся, но тут же, придя в себя, попытался подавить предательские корчи, превратив их в некое подобие сдавленного чиха. Вышло достаточно правдоподобно, чтобы он остался верен своей невозмутимости и чтобы Ольга его простила.
Обойдя стороной и демонстративно оглядев с головы до ног, отчего радужные Нежиновы потрошка невольно съежились, Ольга вновь ахнула – уже менее натурально – и покачала головой. Если он смотрелся сгоревшим под солнцем беспутным школяром, которому обрили голову с дезинсекционной целью, она – увлеклась ролью озабоченной наставницы, имевшей за плечами годы хоть и не почтенные, но отчетливые. Нежин отвернулся. Все это слишком походило на какую-то унизительную ролевую игру.
