Квартиру отцову он продал, когда подвернулся недорого у знакомых барыг подержанный мерс, бронированный лимузин, сделанный под заказ для Иосифа Броза Тито. Это решило проблему с девушками, резво запрыгивающими в лимузин, словно стрекозочки. Толик, в их глазах, из мелкого, пусть и крутого бандюка, враз превратился в большого босса и завидного жениха.
Это был вызывающий поступок , тогда в принципе мерсов в городе было ещё наперечёт, и все главари, и Шрек , Илюша, да и сам дон ещё обходились транспортом попроще. Никто не сказал Толику ни слова, всем было ясно, что в этом бизнесе понты дороже денег, да и сам Толик не раз доказал свою полезность для общего дела. Понятную слабость просто обходили молчанием.
Однако, жизнь – не чашка чая. Пьяный Толик разбил мерина в лепёшку, не спасла ни бронь, ни спецпроект. Как говорится, сдуру можно и мерс сломать. С трудом уладили дело с пострадавшими, заплатили кому надо, и запугали кого надо. Но восстановить машину не было возможности, именно по причине её эксклюзивности.
Вот так он и стал снова жить с мамой.
Стал несносен, мрачен, ворчлив. Постоянно брюзжал, что его затирают, не дают развернуться во всю ширь.
Всем становилось очевидно, что превратился он в слабое звено, в кандидата на предательство.
– Никто меня на колени не поставит ! – заявил он спьяну в баре Илюше.
– Да-да, я понимаю, ты – рождённый стоя…,– Илюшин сарказм не был доступен для понимания боксёру.
Но для Ильи, между тем, не было сомнений, что Толик – отработанный материал, о чём он и доложил наверх. Однако неожиданно было принято решение об отправке Толика в Дубай, для контроля за ресторанным бизнесом и обеспечением возврата инвестированных средств. Пока занимались вопросами подготовки там жилья для него, оформлением длительной визы, Толик, сидя на стакане, фестивалил от души.
Среди ночи, очнувшись от интоксикации, он захотел выпить, а денег не было. Спустился в ларёк, постучал в окошко. Доверчивая девушка открыла просителю. Положив в открытое окно лимонку, он взялся другой рукой за кольцо. На лице у продавщицы отразилась обширная гамма чувств, от острого желания жить, до «как вы мне все надоели!».
Олимоненный алкаш попросил и немедленно получил бутылку водки.
Милиция назавтра, получив сигнал о террористе с гранатой, с ног сбилась. Толик мирно спал дома.
Но и в те времена, за терроризм спрос был серьёзен.
Толика отыскали через двое суток, когда он, с той же самой лимонкой, прибрёл к другому киоску в надежде на опохмел. Дежурившие по всему кварталу оперативники подоспели за полминуты. Поездка в Дубай отложилась. Лет на пятнадцать.
