Иные же, самые беспринципные, взялись за лёгкие, хоть и грязные деньги – наркотики. Сея вокруг себя смерть и несчастья, плодя повсюду, где появлялись, болезни, нищету, грабежи и воровство, такие нелюди готовы были за копейки продать и своих близких людей, что им чужая боль !
Это был период, когда житья не стало от наркоты. Оборзевшие дилеры разве что светящиеся вывески над своими окнами не крепили.
Цыгане подбивали копыта своих лошадей золотыми подковами и вставляли коням золотые зубы.
Ситуация перестала быть выносимой, уж слишком многих она задела, принеся неисчислимые беды и горы горя тем родителям, чьи дети, надежда и опора в старости, оказались низведены дурманящим зельем до состояния животных, таща из дому ценности и разбивая неутешные родительские сердца.
*****
Не обошла эта напасть и спортсменов. Было решено прекратить беспредел.
Приказы не обсуждаются.
Приказ, спущенный с верхов, гласил – довести до сведения всех наркобарыг, что их свобода не безгранична, а заканчивается там, где начинается свобода другого, уважаемого человека. Дважды не повторялось. Не внявших следовало вразумить.
Слово привнесли в массы. Массы взвыли.
Работы был непочатый край.
*****
Лёнчик любил работать один.
Помимо зашкаливавшей эффективности, Лёня обладал редкостным упрямством, ярой целеустремлённостью и завидной работоспособностью. Он не желал оставлять следов, а любой партнёр всегда может навести на след. Кроме личной безопасности, в плане законной ответственности, был и другой нюанс; подельник иногда ломался. Сломать же Лёню не удавалось никому. Он был той редкостной породы, которая не мыслит себя побеждённой, не умеет сдаваться. Легче было его убить.
Лёня не любил наркоманов, они приносили чересчур много проблем, но было ясно, что основная беда – это подлые и жадные наркоторговцы.
Неторопливо колеся по дворам в поиске кучки наркоманов, останавливался чуть позади, и словно кобра из укрытия, выпрыгивал в толпу, выбрав себе жертву, сминал, ломал сопротивление и бросал в машину. Он называл это «взять языка».
Наркоша, ознакомившись с методами, применяемыми десантниками к врагам, и по ознакомлении более всего жаждущий теперь свободы, охотно сдавал все известные ему притоны. Но это было только полдела. Сначала Лёня прицеплял языка наручниками внутри, и шёл с визитом вежливости на любезно указанный «языком» адрес. Если осторожные хозяева не спешили гостеприимно распахнуть свои врата, приходилось возвращаться за пленником, которому и поручалось вести переговоры, для отпирания засовов. Этот этап назывался «заслать троянского коня».
