Беседы стихли. Тяжко воспринять суть повествования, когда на тебя смотрит величайшее в мире орудие, обезоружившее уже не один миллиард мужчин. Начиная с первого прародителя.
Ленка, утихомирив горлопана, подняла глаза. Увидённая картина вдохновляла. На неё смотрело с обожанием двести глаз. Глаза молили, рыдали, слезились.
Секта свидетелей Имнебывы.
Фан-клуб млекопитающих.
Это был полный успех. Триумф бескровной победы.
Оружие можно было прятать обратно в кобуру. Убирание в кобуру сопровождалось резкими щелчками с разных углов бара; расфокусировавшиеся глаза возвращались в орбиты.
Наэлектризованный воздух тут же стаял до вакуума. Вернувшиеся из небытия зомби, подобрав обкусанные вилки, вновь задвигали челюстями. Но проекция будоражащей картинки будто бы продолжала висеть в воздухе. Все продолжали видеть, вот вам крест ! Истинное чудо !
Уложив спящего Флора на диван в комнате отдыха, Ленка вернулась к трудовым свершениям. Её возвращение встретили аплодисментами. Выход примадонны! Браво ! Бис !
Оглядев зал, было предельно ясно, что занявшие места джентльмены общим чохом сменили дневные планы, отменив работу, встречи, сделки и деньги. Они были намерены сидеть тут вечно. В конце концов, ведь часа через два-три мальчуган должен проголодаться снова, так ?
Главное для них сейчас было – не вставать со стула, даже в туалет, иначе по возвращении место будет занято. Слухи об ошеломляющей премьере распространились мгновенно. В бар стояла очередь.
Тут, некстати, и подоспела бабушка, донельзя обрадованная пенсией. С трудом пробившись сквозь демонстрантов, всей душой приветствующих известный лозунг Make Love, Not War , она и представить себе не могла, что является предвестником разрушения налаженного тут единства. Забрав внука, она пронесла его мимо очереди, и каждый, каждый, молодой ли, пожилой ли мужчина улыбался и говорил : «Какой чудесный малыш !». Бабушку распирало от гордости.
Но это означало, что кина больше не будет.
Убитые горем зрители, лишённые продолжения, расходились.
*****
Увидав зашедших в бар джентльменов во фраках и цилиндрах, в количестве аж двух краснокнижных экземпляров, Ленка сомлела.
Она крутилась перед ними юлой, сновала не хуже кордебалетной танцовщицы, освещая пространство перед собой мегаваттной улыбкой, подобно паровозному прожектору.
Джентльмены оказались актёрами музкомедии, заскочившими пропустить по маленькой между выступлениями.
Они, как бы вам сказать по-тактичнее, не интересовались Ленкой. Их интересы лежали в другой плоскости.
