– Вставай, одевайся, – чуть не хором говорят ему.
Его взгляд приобретает признаки эволюционного созревания, он фокусируется на автоматчике, выбившем из-под него импровизированную сцену, смотрит на него, смотрит, и вдруг, внезапно накопив силы, одним прыжком вскакивает на ноги… и …ну-у, снова вращать бёдрами , качая руками над головой.
Нет, ты посмотри, какая вертихвостка !
И Сабрина ещё томным голосом подвывает – Бойс! Бойс! Бойс!
Автоматчик явно загрустил от таких прилюдных знаков внимания. Коллеги ведь не поймут, засмеют. Слухи поползут, потом вовек не отмыться. Чего доброго, уволиться придётся, а где ещё тебе дадут автомат на груди наперевес носить! Стоит, растерянный, а наш танцомахер то присядет, то распрямится, и талией и тем что под ней крутит, и руками над головой вперёд-назад, словно флагом машет.
Не знаем, то ли смеяться, то ли присоединяться. Зажигательный балерун. Ну вот же явно ничего человеку не мешает танцевать.
Охранник подошёл, тихонько у Ильи спрашивает:
– Давайте, я его выключу уже.
Илья только покачал головой, многозначительно показав взглядом на людей в форме.
Те в растерянности пребывают. Вариантов два. Решают снова первый :
– В наручники ! – кричат.
Охранники наваливаются, руки ему за спину, щёлк, готово !
Тот секунду раздумывает, и не успевает никто ему ничего скомандовать, как он – брык набок, уснул, зараза ! Подходят, трясут, – спит, храпит, аж присвистывает. Закуклился.
Переглянувшись, менты снова приказывают :
– Вариант два ! А ну, снимайте !
Охранники подходят, снимают, уши массируют. Тот голову приподнимает, видит вокруг толпу неизменных поклонников, преданного обожателя с автоматом, и – прыг на ноги, и, бёдрами – вжик-вжик, вжик-вжик. Надо же, какой неваляшка !
Осознав печальную истину, что в концерте число отделений явно не лимитировано, ограничиваясь лишь запасами энергии неутомимого плясуна, окружающим стало ясно, что до разрядки батареек, заправленных водкопивом, перегруженные уже сверх всякой меры впечатлением нервные системы могут не дотерпеть. Особенно у тех, у кого автомат под рукой. Прерывать же акт несомненного искусства грубыми автоматными очередями, будет варварством и признаком невоспитанности. Да и кровь замучаешься со стен отмывать, легче покрасить заново, а это – опять расходы.
Посему, в рамках гуманного отношения к окружающим, было принято решение прекратить гастроль в принудительном порядке.
Вещи в мешок, танцормейстера – в «коробок»!
