Протерев заспанные глаза, Раньон опустил кольт и прислушался.
Он что-то слышал. Какой-то непонятный звук.
В этом он не сомневался.
Раньон был не из тех, кто просыпается среди ночи без причины.
Мужчина склонил на бок голову и сосредоточенно слушал.
Снег до сих пор засыпал хижину, а ветер завывал и заставлял стены хижины дрожать.
Но было кое-что ещё.
Низкое, почти жалобное стенание на фоне порывов ветра.
И царапанье. Словно кто-то проводил когтями по деревянным стенам лачуги.
Раньон сглотнул. Вдоль позвоночника потекли струйки пота.
Индейцы. Точно, индейцы. Кто же ещё?
Они каким-то образом выжили в минусовую температуру и теперь вернулись.
Возможно, целой группой.
С ружьями, ножами и в дурном настроении.
Как сказал тот краснокожий?
«Мы умрём. Но и ты не выживешь».
Раньон поёжился.
Не стоило стрелять в того индейца... Надо было пристрелить всех троих!
Следовало выследить этих ублюдков в бурю и убить. Застрелить всю троицу и уберечь себя от возможных неприятностей.
И они бы не заявились сюда, как сейчас.
Раньон снова закурил.
Надо было взять с собой больше патронов для кольта, но он не ожидал подобных проблем.
Хотя стоило бы предположить: эти дикари всегда выискивали одинокого белого, которого можно было ограбить и убить.
И сейчас они ступали тихо-тихо, окружая хижину.
Он слышал, как они скребут по стенам.
Но то, что он услышал следом, было необъяснимо. Рычание. Низкое, гортанное, звериное рычание.
Человек не может издавать такие звуки.
Может, они взяли с собой собак?
Раньон слышал, как оно принюхивается, тычась носом в ошкуренные доски, низко рычит и фыркает, как бык.
Раньон прицелился из 38-го калибра в дверь.
Первый, кто войдёт в хижину, попрощается с жизнью.
Дверь начала ходить ходуном и трястись, будто кто-то тянул её на себя.
Доски дрожали и стонали от действующей на них силы.
Гвозди выдирались прямо с мясом.
Вся хижина начала ходить ходуном, шатаясь взад и вперёд, пока что-то рвало и царапало её снаружи. Строение не было рассчитано на подобное давление.
Крыша стала рушиться, и вокруг Раньона посыпались доски, припорашиваемые тотчас снегом.
Потух фонарь, поглощённый метелью.
Раньон вскрикнул и начал выбивать ногой доски, составляющие заднюю стену его хижины.
И в тот момент, когда он вырвал несколько досок и наполовину пролез в открытую дыру, дверь разлетелась в щепки.
Раньон пробирался через сугробы, слыша за спиной дикий вопль, который не мог быть человеческим.
Раньон бежал сквозь пургу, падая, поднимаясь и стараясь убраться оттуда поскорей.
