- Сегодня ночью оно придёт или за мной, или за тобой, или за...
- Хватит, - резко перебил шериф Мейхью. - Держи рот на замке. И, если ты меня ослушаешься, я сам тебя прибью.
-5-
Лонгтри выехал на холмы, лишь смутно представляя по рассказам заместителя шерифа Боуса, куда ехать и где найти ближайшую стоянку Черноногих.
Ветер уже сутки как стих, и температура поднялась выше нуля.
Лонгтри приходилось и раньше через такое проходить в Монтане и Вайоминге.
Метели и ледяные ветра, затем следует краткая оттепель, и всё превращается в слякоть, которая уже через неделю замерзает в ледяную корку с очередным падением температуры.
Местность у подножья гор Тоббако Рут позади Волчьей Бухты была прекрасна.
Низкорослый щетинистый кедр на открытых склонах уступил место снежным пикам со спутанным валежником и густыми полосами сосен и елей.
Над лесом возвышались горы - гигантские, бесплодные и величественные.
И опасные.
И такой была вся местность. Перед человеком открывались невообразимо прекрасные виды, но реальность была отрезвляющей.
В этих местах часто случались оползни.
Вьюги налетали без предупреждения.
Морозные ветры появлялись из ниоткуда.
Вокруг рыскали стаи голодных волков.
Хищные гризли, озабоченные тем, чтобы перед спячкой запастись большим количеством жира и мяса.
А ещё это был дом индейцев из племени Черноногих - по мнению большинства, самого кровожадного народа в регионе Верхней Миссури.
Поднявшись на хребет, Лонгтри увидел лагерь.
Вероятно, они уже видели, как он приближается.
-6-
Лонгтри беспрепятственно въехал в лагерь. Только псы лаяли на него с двух сторон.
Лагерь состоял из двенадцати хижин, обтянутых шкурами буйволов. Большинство шкур были расписаны геометрическими фигурами и гигантскими изображениями птиц и животных.
Несколько обветренных лиц высунулись из-за шкур и спрятались обратно.
У большого пылающего костра кругом сидели около двадцати человек.
Лонгтри спешился и привязал коня к сосне.
Он осторожно приблизился к группе индейцев, давая им понять, что не представляет для них опасности.
Индейцы, казалось, намеренно игнорировали его присутствие.
Они продолжали сидеть, одетые в шапки из бизоньих шкур и в накидки из тех же шкур мехом внутрь.
На нескольких индейцах были пальто с капюшонами из Гудзонова залива и тяжёлые мокасины.
Большинство женщин были одеты точно так же: в широкие накидки и купленные плащи, скрывающие простые, ничем не украшенные платья.
Из меховых складок их одежд высовывали головы младенцы.
