— Какая еще машина? — удивился Аттик.
— Ну мусорная что ли…
— Эх, дурашка ты дурашка! Провели тебя, как последнего фраера! — закачал головой Аттик и сплюнул под ноги. — Нет никакой машины и не было! Мусор вынесешь и высыпешь в ящик в правом углу у кочегарки коробочки. Сейчас же иди!
— Так Потеев сходит, он обещал…
— Ну проси его, пусть идет. Только он не дурак и не пойдет, а ты впредь умней будешь! — зло захохотал Пекольский.
— Но как же?! Он обещал! Потеев!.. Курсант Потеев, на выход! — закричал я во все горло.
— Что надо? — поднялась неподалеку над тумбочкой белесая голова.
— Почему мусор не вынес? Ты же обещал!
Потеев рассмеялся так, что не видно стало щелочек глаз. Пренебрежительно махнул рукой.
— Сам вынесешь! Не надо хавальник раскрывать!
— Но ты же обещал?! — возмутился я.
— Покричи еще! — зло погрозил кулаком Потеев.
— Вот услышит старшина, снимет с наряда и отправит гальюн драить. Весь в дерьме по уши вымажешься…
Вот и поверь людям?! А как клятвенно уверял?! Кулаком в грудь бил! Оскорблялся!.. Ну хорошо, действительно впредь умней буду… Не могу же я драться и силком тащить его к урне. Он выше, сильней, здоровей намного. Кулаки с голову ребенка, не то что у меня, маленькие. Вот оно «преимущество» слабого. Верно утверждал Ницше: «Сила выше права». Разве не так? Еще с детства каждый мальчишка знает об этом и в мире взрослых царят, к сожалению, такие же обычаи и нравы.
Но все это были только цветочки…
До глубокой ночи провозились с туалетом, наконец одолели. В умывальне делать нечего — лишь расплесканную воду собрать и пол вытереть.
Умывались с Ромаровским из заранее приготовленного ведра. Поливая друг друга, весело фыркали. Радовались, что мучения кончились.
Ромаровский философствовал:
— Как всякая объективная реальность, объективный труд не терпит дилетантизма. А реализовать его приходится субъекту с субъективным пониманием и отношением к объективной реальности. Отсюда, противоречие субстанций, гносеология которых диалектически непознаваема.
— Что? Что? — рассмеялся я. — Повтори, пожалуйста, отродясь такого не слыхал!
Ромаровский искоса взглянул, чуть улыбнулся, порозовел.
Забавный парень! И где таких слов набрался?
Интересно, он, сам понимает, что говорит или просто заумь, чтобы выделиться и обратить на себя внимание?..
Тяжело в наряде глубокой ночью. Ясно, не стоишь как истукан все два часа у тумбочки (сил и выдержки не хватает) а, накинув шинель, ходишь от дверей до дверей по коридору. И прислушиваешься, не идет ли дежурный по УЛО. Это хоть и маленькое, но нарушение, зато не уснешь.
