– Вы долго жили в Калькутте? – спросила леди Джудит. – Мой покойный муж однажды ездил туда с лекциями.
– Нет, ну что вы! Ужасное место. Зараза кругом и канализация отвратительная. Климат чудовищный.
– Вы хоть раз там были? – напирала леди Джудит.
– Собирался однажды, но тут в нашем районе сипаи устроили бучу. Местное руководство совершенно растерялось. Догадываетесь, кому пришлось разгребать? «Зовите Венаблза!» – вот так всегда, как только надо выполнить грязную работу. Верно, дорогая?
– Сидни всегда был ужасно занят, – промурлыкала персидская кошка.
Леди Джудит не так-то просто было отвлечь.
– Мне просто любопытно, мистер Венаблз, как вы могли составить мнение о бенгальцах, ни разу не побывав в Бенгалии?
Если бы вы были шумерской табличкой, под инквизиторским взором леди Джудит мигом выдали бы все свои секреты, клинопись там или не клинопись.
А старине Венаблзу хоть бы что.
– Ну как же, это все знают! Киплинг этих проходимцев тоже терпеть не мог. Вот пенджабцы – другое дело.
– Нам очень нравились пенджабцы, – сообщила миссис Венаблз сэру Генри Хаквуду.
– Что?
Все время, пока говорили об Индии, сэр Генри неотрывно смотрел в окно – наверное, раздумывал, не поздно ли еще отправить в Лондон машину за Пэтси Гендреном[28], чтобы он открыл матч в субботу.
– Я говорю, нам с Синди нравились пенджабцы.
– Да что вы, подумать только! – Сэр Генри окинул ее беглым взглядом, словно припоминая, кто это может быть. – Ну чертовски удачно для вас.
– А потом, само собой, – продолжал вещать старина Венаблз, – какой-то болван в Дели поднял вопрос о независимости…
– И что вы скажете по этому поводу? – устало спросила леди Джудит.
– Да что ж, – ответил Венаблз, вытирая губы салфеткой. – Тут самое интересное – как я тогда по этому поводу высказался!
Когда я в очередной раз явился в кухню, миссис Педжетт с помощью дородной деревенской жительницы раскладывала по тарелкам мясо. Близился кульминационный момент ужина, и потому миссис П. дала команду «Свистать всех наверх!». Телячьим котлеткам далеко было до легендарных творений Анатоля, повара тети Далии, но в целом они выглядели вполне съедобно. Пока еда переправлялась из кастрюль и скороводок на тарелки, я отправился приносить пользу в столовой.
Наливая стакан воды Руперту Венаблзу, я нечаянно встретился взглядом с Джорджианой, сидевшей напротив. Такого выражения в ее глазах я еще не видел. Заметнее всего был упрек, хотя и остатки дружеского чувства угадывались тоже. Но было что-то еще в этих бездонных карих озерах… Не знаю, как и назвать. Меланхолия? Не совсем подходящее слово, однако угас тот живой огонь, с каким она говорила: «Послушай, Берти, может, возьмем на двоих еще одну порцию лангустинов?»
