Набросив пиджак, Тодор Сивриев выходит на улицу. Дед Драган семенит рядом, не отстает.
— Послушай, — говорит агроном, — если у тебя есть что еще сказать…
— Есть, есть!
— Тогда оставим до другого раза, а? Я спешу.
— Жду тебя вечером, — охотно соглашается дедок. — Мои дела не спешные. Мы и не спешили никогда, а вот вишь, доехали, докуда надоть. Но коли вы, молодые, выбрали себе такую жизнь…
Сивриев поднимает руку над головой, давая понять, что уже не слышит, и торопливо шагает вниз по улице.
Соловьиная роща подковой врезается в село. В дальней части этой подковы, почти в лесу, в стороне от людского шума и дорог, притаился дом бай Костадина.
Филипп стоит у открытого окошка. Утренняя свежесть, многоголосие соловьиных трелей, рев потока — невидимого, несущегося где-то внизу, на дне ущелья, — опьяняют его, завораживают.
— Филипп! Эй, Филипп!..
Парень вздрагивает, неизвестно почему прикрывает створки окна и выбегает из дому.
— Давай сюда! — кричит бригадир. — Главный пришел.
Они оба в зернохранилище: Тодор Сивриев сидит на мешках, а бай Костадин, бригадир, стоит перед ним, вытянувшись в струнку, и вроде докладывает ему о чем-то.
— А, вот он ты, — бормочет Сивриев, увидев Филиппа. — Почему затягиваете сев кукурузы? Хорошую погоду упускаете.
Бай Костадин снова принимается объяснять: дескать, поля вспаханы на аршин, инвентарь отремонтирован, все готово, так что хоть завтра сей.
— А семена? Обработаны?
На этот раз бригадир смотрит на Филиппа.
— А эта работа, Фильо, пожалуй, как раз для тебя.
Сивриев встает, растирает каблуком на цементе погасшую сигарету.
— Я пойду к ямам с картофелем, а вы начинайте.
Филипп медленно, вразвалку подходит к ящикам и мешкам в углу склада. Он нарочно медлит, будто бы для того, чтобы вспомнить, как же именно производится обработка семян. Да разве вспомнишь то, чего не знал никогда?
Сказав бригадиру, что должен ненадолго выйти, он идет к себе на квартиру. Но в учебниках, которые привез с собой, пишется все об овощах и ни слова о кукурузе и пшенице. Парень возвращается на склад почти в отчаянии. И надо же: именно в это время приходит Сивриев. С ним целая толпа зевак, которые останавливаются в дверях, и в зернохранилище сразу становится темно.
— Ну, давай-ка посмотрю, что вы тут успели.
Дальше все происходит как во сне. Филипп не помнит того, о чем расспрашивал его Главный и что он ему отвечал. «Иди собери вещи и жди меня около джипа», — как в тумане слышит он голос Сивриева. Смысл сказанного доходит не сразу, и потому парень продолжает стоять как истукан.
