– Тем не менее я думаю, вы сможете понять, что эта картина значит для меня. Это мое дитя. Я пестовал ее, я любил ее, она была частью моей жизни!
Тут он умолк, чтобы перевести дух. И я, изловчившись, вставил: «Очень рад за вас», – чтобы поддержать разговор.
– Но потом Эверард женился, и в каком-то помутнении рассудка я отдал картину ему в качестве свадебного подарка. Как горько я об этом сожалел! Однако дело было сделано. Пути назад уже не было. Я видел, как он дорожит этой картиной. Сидя за столом, он не может отвести от нее глаз. Попросить ее назад было выше моих сил, и в то же время я не мог жить без нее.
– Да, ситуация… – согласился я. – Что тут станешь делать?
– Казалось, выхода нет. И вот случились эти кражи картин по соседству. Вы слышали о них?
– Да. Тетя Далия рассказывала.
– Из соседних домов украли несколько ценных полотен, и мне пришло в голову, что если бы я сейчас… э-э… изъял мою Венеру, то Эверард решил бы, что это работа той же шайки, и ничего не заподозрил. Я долго боролся с искушением… Простите, что вы сказали?
– Я только сказал: «Молодец».
– Да? Ну в общем, я всячески старался побороть искушение, но сегодня вечером поддался ему. Мистер Вустер, у вас такое лицо…
Я не понял, что он имеет против моего лица, и оскорбленно выпрямился. Но потом сообразил, в каком смысле он это сказал.
– Спасибо на добром слове.
– И я уверен, что вы сердечный человек и не предадите меня. Вы ведь не расскажете Эверарду?
– Нет, конечно, если вы не хотите. Так что, держать язык за зубами?
– Именно.
– Ну и лады.
– Спасибо, спасибо! Бесконечно вам благодарен! Ну что ж, уже поздновато, пожалуй, пора и на боковую. Спокойной ночи! – сказал он и прошмыгнул вверх по лестнице, как кролик в свою нору. Едва он исчез, как я обнаружил рядом с собой тетю Далию и Дживса.
– А, вы здесь… – сказал я.
– Да, мы здесь! – ответила моя родственница довольно резко. – Что тебя так задержало?
– Я бы обернулся раньше, но мне помешали леопарды.
– Кто?
– Бородатые леопарды. Шекспир. Правильно, Дживс?
– Совершенно верно, сэр. Шекспир говорит, что солдат бородат, как леопард.
– Да, а их речь проклятьями полна, – добавила тетя Далия. – И некоторые из них ты сейчас услышишь, если не объяснишь, о чем ты лопочешь!
– А я разве не сказал? Я остановился поболтать с Эдвардом Фодергиллом.
– Берти, ты пьян в стельку!
– Не пьян, моя единокровная старушка, а потрясен до глубины души. Я вам, тетушка Далия, расскажу поразительную историю!
