. Династичность требует от монарха быть не тем, что ему нравится, а тем, чего требует идеал, монарх обладает и всей полнотой этого идеала, и сам ему полностью подчинен. Таким образом, главное в деятельности монарха – это следование долгу. Кроме Ильина к такому же выводу приходили и Л.А.Тихомиров, и И.Л.Солоневич. Ильин отмечает: «Абсолютный монарх «все смеет» и «все может», чего желает его политическая или иная похоть. Но самодержавный Государь «смеет» далеко не все, а лишь законное, законами предоставленное, правое, правовое, государственное, совестное, честное. В истинной монархии произвол государя принципиально невозможен. Самодержавный монарх знает законные пределы своей власти и не посягает на права, ему не присвоенные; он знает, что Государь, не блюдущий право и закон, сам подрывает свою власть»…
[58]. Монарх, издав закон, первым должен ему подчиняться и охранять до тех пор, пока не отменит или не изменит его в том же узаконенном порядке.
Касаясь причин утраты монархией своей прежней господствующей позиции в мире, Ильин говорит об извращении естественного чувства духовного достоинства в ложное учение о «равенстве» всех людей. Человек уходит от монархии, потому что теряет ее правильное понимание. «Люди, живущие таким духовным актом, в котором нет ни духа, ни сердца, ни разума, ни совести, ни созерцающего ока, а есть только поверхностные сведения, расчет, рассудок, изворотливость и внешнее наблюдение, – не имеют внутреннего органа для восприятия Государя и для живого монархического служения»[59].
Едва ли не главной проблемой в монархической государственности Ильин считал проблему связи народного правосознания с правосознанием монарха. Основное условие прочности монархического государства Ильину видится в доверии подданных к монарху. Чувство доверия не регламентировано, формально не закреплено и может внешне никак не выражаться. Оно именно чувствуется тем особым духовным актом, о котором так много писал Ильин. Монархия сильна там, где люди уверены, что монарх также, как и они сами, ставит себя и исходит в своих делах перед лицом Совершенства, то есть Бога. Единоверие в государстве выступает главным критерием доверия. Суть доверия в «едино – исповедности монарха и народа: доверие предполагает единоверие и питается им»[60].
Кроме того, монарх должен обладать определенным уровнем нравственности. Ильин не был согласен с Тихомировым, считавшим, что сущность монарха составляет его нравственная добродетель. Монарх остается человеком; проблема, полагал Ильин, заключается не в святости монарха, а в тех его поступках, что укрепляют или ослабляют доверие к нему подданных. Основываясь на исторических примерах, Ильин выделяет здесь справедливость монарха и его лояльность к законам. Ильин говорит о двойном составе монарха, который заключается, с одной стороны, в его духовно-божественной сути, как особы высшего ранга по сравнению с подданными, как то, чем монарх обязан быть и, с другой стороны, его земное, человечески обыденное состояние. Монарх является источником исключительных полномочий и обязанностей, одновременно, к нему предъявляются исключительные требования. Мировая история свидетельствует о многочисленных примерах вырождения монархии, если государь начинал считать себя непогрешимым в земных делах. Земная сторона его бытия оказывается основой для внутреннего самосовершенствования. «…Основная обязанность царя: искать и строить в себе праведное и сильное правосознание»
