. Об этом же писал Л.А. Тихомиров:
«Монархия является тогда, когда в нации наиболее сильно живет целый, всеобъемлющий нравственный идеал, всех приводящий к добровольному себе подчинению, а потому требующий для своего верховного господства не физической силы, не толкования, а просто наилучшего выражения, какое, конечно, способна дать отдельная личность, как существо нравственное»[55].
Исследуя признаки монархического правосознания, Ильин вводит понятие художественно – религиозного олицетворения, которое понимается им как художественное отождествление подданного с монархом и монарха с народом. Само название «художественное» заранее предполагает участие в этом процессе чувств. Ильин выделяет чувство любви и воображения. Именно они в государственно-творческом процессе возносят личное правосознание индивида до верховного восприятия жизни, как если бы сам подданный был монархом. Именно такое восприятие и понимание жизни позволяют и требуют от него принимать на себя посильную долю ответственности в делах и поступках. «Облик Государя не унижает подданных, а возвышает и воспитывает их к царственному пониманию государства и его задач», или «Монархия держится любовью подданных к монарху и любовью государя к своим подданным»[56]. Олицетворение в монархии, являясь ее отличительным признаком, в значительной степени зависит и от личных качеств монарха. В случае исчезновения потребности в олицетворении монархическое правосознание ослабевает и уступает место республиканскому правосознанию. Народное единомыслие в отношение того, что главный жизненный принцип заключается в наличии нравственного идеала не может быть постоянным. Идея династичности делает личность монарха воплощением идеала, которого народ поставил над собой. Династичность устраняет элемент искания или даже согласия на власть. Единоличная власть может существовать и в форме диктатуры, которая выдвигает на вершину власти человека за его способности, то есть со значительным преимуществом перед монархией. Диктатор также имеет полноту власти, но он ее завоевал и должен постоянно отстаивать перед другими претендентами. Монархия на много лет вперед предрешает, кому перейдет верховная власть. Тем не менее, осуществление династической идеи всегда являлось испытанием для монархического правосознания. Монарх, осознающий свою ответственность и призвание, призван жить не по собственному вкусу и выбору, а по требованию династической традиции. И.Л.Солоневич писал в отношении монарха: «Все организовано так, чтобы личная судьба индивидуальности была спаяна в одно целое с судьбой нации. Все, что хотела бы для себя иметь личность, – все уже дано. И личность автоматически сливается с общим благом»
