— Заездил ты меня сегодня, миленький. Тебе то хорошо? Может, ещё хочешь? Я готова тебя обласкать.
— Да мне хорошо. Давно ты так не стонала. Вот новь перепашем, тогда легче будет. Тогда я перепашу твою пусть не новь, но приятную землицу. — Николай поцеловал Алёну в губы. — Пошли спать, вставать в пять утра.
— Я после утренней дойки дома буду, можешь заехать, попахать, — тирада была явно не для ушей Коли
* * *
Сергей повернулся, огляделся. На крыльце сидели старики, явно видели его на месте преступления. Повинив голову, он подошёл к ним.
— Да-а-а. У нас в деревне часто такое можно увидеть. Не то, что в городе, понастроили высоток, хрен подсмотришь. Ну, что? Алёнка понравилась…? Да-а-а когда-то и я была молода, за мной тоже подглядывали, дрочили. О! Да ты как будто не кончил?! Иди ещё погляди.
— Они уже выходят. Колька устал очень, спать пойдёт. Может, Алёнку на чай пригласим?
— Ты хочешь, чтобы мы были сводней? Чтобы ты замужнюю девку сношал? Нет! — Прошептала Аглая.
— Да ладно тебе, что с неё станется. Вас баб сколько не еби, вам всё мало. А парнишка ещё не целован! Членом в женской влаге не мазан. Пусть изведает вашенского тепла. Вон выходят…. Коля! Пошли чаёк попьём, после баньки советуют дохтора!
— Спасибо, дед. Больно уставший я сёдни. Да рано вставать. — Николай по-деревенски не стал себя утруждать — надел только белье, босые ноги ударялись о голенища сапог.
— Алён, может, ты хочешь жидкость пополнить? Или ты тоже на тракторе пахала? Пошли, не ломайся, гляди какой вечер.
— Коль, без меня уснёшь? Или прибаюкать, мой котик?
— Да уж не маленький. Сейчас до подушки и хрен меня разбудите. Давай долго не сиди, тоже на дойку вставать рано.
Молчавшая до этого баба Аглая, поняв, что сегодня сбудутся мечты некоторых людей, предложила ещё по стопарику настойки. Сама выпила полстакана самогона. Сказала, что пойдет, ополоснется, пока банька теплая. При этом взяла матрас, подушку, простыню, понесла всё в предбанник. Соорудила там из двух лавок и старого дверного полотна лежак.
Серёга с Алёной, выпили для храбрости по второй рюмке спиртного. Он поглаживал её по бедру, вдыхая аромат чистой женщины. Дед от осознания, что внучок сегодня первый раз обует женщину, тоже возбудился. Хоть не совсем твёрдый, член пульсировал в портках. Запах блуда щекотал не только его ноздри. Феромоны Алёны дразнили всех. Даже зашедшая после бани Аглая унюхала их.
— Внучок, чего ты дома спать будешь, жара такая. Я тебе в бане топчан соорудила. Компотику там, на подоконнике оставила — пить точно захочешь. Да и тихо там, никто с утра не разбудит. Я-то скотину выгонять рано встаю, если хочешь, я тебя разбужу, сходишь на речку в прохладной воде ополоснёшься, как заново родишься. — Скрытый намёк на то, что Алёна может не беспокоиться, если уснёт, был понятен всем.
