— Что ж, все случилось быстрее, чем я ожидала.
Сердце Скайлы ушло в пятки. В глазах наставницы она увидела реальность, остро и ясно.
— Вы знали. — Предательство жгло ее изнутри. — Вы знали, что он Кинур, и не сказали мне?
— О, Скайла. Ты говоришь так, словно я собиралась тебя обмануть. У меня не было подобных намерений.
— И как это, по-вашему, называется?
Афина подняла с земли свои метательные звездочки.
— Заданием. Его сущность ничего не меняет. И если бы ты с ним не переспала, то никогда не выяснила бы правду. Ты же спала с ним, так? Только так ты смогла бы узнать. Боги, Скайла. Прошли годы с тех пор, как ты последний раз крутила роман с целью. Мне и в голову не пришло, что ты трахнешься с человеком, не говоря уж о демоне-полукровке.
Как и самой Скайле. Она не понимала своего влечения к Орфею. Лишь знала, что между встречей в толпе на концерте и лечением его ран во временной квартире, аргонавт пробудил в ней какую-то примитивную женственность, запертую вечность тому назад. И в момент освобождения, когда они соединились, Скайла заглянула ему в душу.
Предательство Афины обжигало сердце. Сердце, похороненное так давно — Скайла и не знала, что оно еще способно испытывать боль.
— Вам следовало мне сказать. Не было необходимости держать его сущность в тайне. Я имела право на…
— На что? — спросила Афина. — Решать его судьбу? Это не твое дело, Скайла. Твоя работа — выполнять то, что велено. Если помнишь, я пыталась отговорить Зевса и не отправлять тебя на это задание, но ты утверждала, что готова, и я согласилась, поскольку доверяю твоему суждению. Впрочем, неважно, кем была твоя цель. Важно, кем он стал сейчас. И что сделал.
Скайла уставилась на богиню, которую считала подругой. Единственной, кто ее понимал. Но сейчас осознала, что на самом деле Афина совсем ее не понимала. Нет, если могла с такой черствостью отмахнуться от этой темы, словно та ничего не значила.
— Как это вообще возможно? Он умер. Я видела его тело. Я…
Она закрыла рот, сглотнула. Слова не шли.
Потому что сама мысль резала с жестокостью зазубренного клинка. Кинур был ее любовником, ее сердцем, единственным, ради кого она хотела покинуть сирен. Пока все не изменилось.
Афина нажала кнопку на конце магического оружия. Оно съежилось до размеров пятнадцатисантиметрового металлического прута, который она засунула в сапог.
— Я тут ни при чем.
— Но вы знали.
— То, что я знаю, тебя не касается, — пожала плечами богиня. — Хотя, как по мне, тут не обошлось без мойры.
