Он шагнул ко мне, открывая человека, с которым разговаривал.
Мадлен Вольф, моя новая наследница. Как обычно, миниатюрная, потрясающе красивая, с медово-коричневыми волосами, огромными глазами… Всё в ней излучало уверенность и элегантность, начиная с маленькой головы и заканчивая углом тонкого запястья.
Стоило только её увидеть, как желудок сжался от ужаса. Как она была царственна — словно мир вот-вот рухнет к её ногам в подчинении! И в какую-то минуту я её даже ненавидела — ведь ей не надо было учиться, у неё и так было всё, что нужно. Но даже когда мне казалось это, я понимала, что презирать её действительно не способна — даже мне она казалась до ужаса очаровательной.
Я отвернулась от неё, пытаясь найти тот самый стул, который должна быбла занять по велению своего отца. Взгляд вновь скользнул по Уильяме Фицрое. Он выпрямился и теперь смотрел прямо на меня, а сердце моё колотилось в груди. Он нахмурился, словно что-то обсуждал только что, и я быстро отвернулась в сторону. Стул оказался на противоположной стороне комнаты. Мне просто нужно пересечь её и добраться туда — но стоило только ступить в ту сторону, как Холт остановился слишком близко.
— Ваше Величество, — промолвил он. — Смею познакомить вас с Мадлен Вольф…
— Ваше Величество, — она опустилась в совершенном реверансе. — Так прекрасно встретиться с вами. Мне так жаль, что я вынуждена была пропустить вашу коронацию. Мне так хотелось быть здесь… Но моё имение в полутора днях езды, и к тому времени, когда я узнала об этом, возвращаться было слишком поздно. Но я поспешила сюда в тот же миг, как только узнала новости…
— Благодарю вас, — это казалось слишком бессмысленной фразой, но хоть что-то мне надо было ответить! И сердце вновь забилось, будто бы Мадлен собиралась на меня наброситься. Но нет, разумеется, нет. Мне просто надо подавить панику, нужно остановиться…
— Юная Мадлен только что прибыла, — промолвил Холт. — Я повторял ей, что надо отдохнуть, но ей хотелось немедленно увидеться с вами.
Мадлен не была похожа на ту, что вывалилась только что из коляски после полуторадневного пути. Нет, она выглядела просто безупречно.
— Её Величество сказала мне, что вы никогда не встречались, — добавил Расмус. — Но я уверен, что вы с Мадлен поладите. Ведь она художница, Ваше Величество, и весьма талантливая…
— Вы слишком добры ко мне, — ответила Мадлен. — Да, я рисую, но художницей, творцом назвать себя не могу.
— Что ж вы рисуете?
