Уилмот Муллинер выпрямился во весь рост. Пробил его час. Голова у него все еще болела, и он самым последним стал бы утверждать, будто понимает, что, собственно, происходит. Но одно он знал твердо – Мейбл покоится в его объятиях, а его будущее обеспечено.
– Я…
Но тут слова изменили ему, и он кивнул.
© Перевод. И.Г. Гурова, наследники, 2011.
Лорд Эмсворт и его подружка
День был такой теплый, солнце так сияло, птицы – пели, что всякий, знакомый с девятым графом Эмсвортом, решил бы, что он гуляет в своих садах. На самом же деле он сидел в столовой и смотрел на копченую селедку таким горестным взглядом, что селедка даже поеживалась. Наступил тот понедельник августа, когда в конторах все свободны, а здесь, в Бландинге, удается создать небольшой ад.
Ему, владельцу замка, запрещают в этот день гулять по своим садам в старом костюме. Силы, неподвластные графам, вбивают его в стоячий воротничок, венчают цилиндром и говорят, чтобы он был как можно приветливей. А под вечер тащат на помост и велят говорить речь. Что погода, что птицы для того, кому предстоит такой день?
Сестра его, леди Констанс, беспечально глядела на него поверх своего кофе.
– Какое утро! – сказала она.
Лорд Эмсворт совсем загрустил. Этой ли женщине держаться так, словно все хорошо в лучшем из миров? Если бы не она с ее орлиной зоркостью, он бы увернулся хоть от цилиндра.
– Ты речь написал?
– Да.
– Смотри, заучи наизусть, а то будешь заикаться, как в прошлом году!
Лорд Эмсворт отодвинул тарелку, он потерял аппетит.
– И не забудь, сходи в деревню, там конкурс садиков.
– Схожу, схожу, схожу, – сказал он. – Не забуду.
– Я бы тоже сходила. Из Лондона понаехали дети. Надо им сказать, чтобы вели себя поприличней, когда придут на праздник. Ты знаешь, что такое лондонские дети. Макалистер говорит, вчера кто-то рвал у нас цветы.
Такая новость глубоко огорчила бы графа, но сейчас он жалел себя и не шелохнулся. Кофе он пил, сокрушаясь о том, что это – не цикута.
– Кстати, Макалистер снова говорил, что надо бы замостить тиссовую аллею.
– Глаг! – сказал лорд Эмсворт, ибо (как всякий лингвист вам скажет) именно этот звук издают пэры Англии, когда они пьют кофе, а их мучают.
Энгус Макалистер, главный садовник Бландинга, спал и видел, как бы замостить гравием прославленную аллею. Год за годом предлагал он хозяину свой проект и не смущался отказом. По всей вероятности, сейчас он принялся за старое.
– Замостить! – Лорд Эмсворт окаменел во всю свою длину. Природа, полагал он, устлала аллею прекраснейшими мхами; но если это ей и безразлично, то он не потерпит, чтобы люди, похожие на подгнившую картошку, калечили и губили темно-зеленый бархат. – Замостить? Может, заасфальтировать?
