– Что значит «странно»?
– То и значит. Многие бы сказали, что вы играете ее чувствами.
– Играю?!
– Чувствами. А вам известно, как относятся к этому порядочные люди? Дядя Чет неоднократно выражал живейшее негодование.
Слова «к черту дядю Чета» трепетали на устах племянника, но он сдержался. Были вещи поважней.
– А она?! – вскричал он. – Она не играет? Это Иезавель какая-то…
– Не Далила?
– Может, и Далила.
– Скорей всего. Иезавель съели собаки.
– Какая мерзость!
– Да, приятного мало. Больно, прежде всего. Что ж, вы обвиняете мою племянницу. Конкретней?
– Она крутит!
– Не понимаю.
– А почему она обнимается со всякими Фредди?
– Обнимается? С Фредди?
– Да. И целуется. Она плакала, а он ее целовал.
– Когда это было?
– Вчера.
Галли все понял. Он был сметлив.
– До рододендронов, – спросил он, – или после?
– После, – ответил Типтон и тут же раскрыл рот, как морской лев, когда он ожидает новую рыбку. – Ой! Вы думаете, она из-за этого плакала?
– Конечно. Дорогой мой, разве можно позвать девушку к рододендронам и не прийти? Нельзя. Они чувствительны. Я все так и вижу. Не дождавшись вас, она добрела до скамейки и заплакала. Проходивший мимо Фредди увидел ее в слезах и по-братски утешил.
– По-братски? Вы так думаете?
– Ни малейших сомнений. Они знают друг друга всю жизнь.
– Да, – заметил Типтон, – их еще называли голубками.
– Кто вам сказал?
– Лорд Эмсворт.
Галли покачал головой:
– Чтобы сохранить здравый разум в Бландинге, не слушайте Кларенса. Ничего такого не помню.
– Он был с ней обручен.
– Ах, кто из нас не был! Не с ней, вообще. Вы были?
– Был, – признал Типтон. – Раз шесть.
– И они вам безразличны?
– Ну, не совсем… Вот Дорис Джимсон… Да, безразличны.
– То-то и оно. Не беспокойтесь, Фредди любит жену.
Типтон немного ожил:
– Вы так думаете?
– Уверен. Исключительно счастливый брак. Целый день воркуют.
– Бывает же! – сказал Типтон и немного подумал. – А двоюродные братья целуют двоюродных сестер?
– Непрестанно.
– И это ничего не значит?
– Абсолютно. Скажите, мой дорогой, а почему вы ушли от этих рододендронов?
– Долго рассказывать, – отвечал Типтон.
Однако он рассказал. Галли вращался в богемных кругах, где чего только не видят, и знал, как нежны и чувствительны страдальцы, как охотно снимают они напряжение напитком. Да, Фредди был прав. Вести свинью к Типтону Плимсолу никак нельзя.
– Так-так, – сказал он, когда рассказ подошел к концу. – Лицо выглядывало из кустов?
– Не просто выглядывало, – поправил обстоятельный Типтон, – оно ухмылялось. И, кажется, сказало «Эй!».
