Но как же это сделать – теперь, без Кузьмича?!
И снова горе навалилось на него словно тяжеленный камень. Васька перестал мурлыкать и с трудом удерживал слезы, которые вот-вот готовы были хлынуть из глаз.
Любаша что-то говорила ему, но Васька не слушал: думал свои тяжкие думы.
Он сам виноват в том, что случилось. Он сам погубил Кузьмича! Как можно было не догадаться, что произойдет, если тот превратится в человека?! Ведь бывший знахарь Кузьмич прожил так долго лишь потому, что стал банником! Нечистая сила бессмертна. А остался бы человеком, его давно бы на свете не было.
Ох, как же, наверное, потешалась в душе – если у нее вообще есть душа! – Ульяна! И Васька сам – сам! – попросил ее превратить Кузьмича в человека – то есть практически убить его!
Да, правильно говорят умные люди: «Благими намерениями вымощена дорога в ад»… Но Васька все же надеялся, что Кузьмич, такой добрый, так много помогавший людям при своей человеческой жизни, попадет не в ад, а в рай!
«Если вернусь домой, обязательно схожу в церковь и поставлю свечку, – пообещал он себе. – Я, правда, не знаю, как это делается, но, говорят, душа покойника радуется, когда ему свечку ставят. Может, Кузьмич порадуется и поймет, как сильно я по нему горюю! Если бы он только знал, до чего же мне его не хватает!»
– Голубчик, Васенька, попей, попей молочка! – отвлек его ласковый голос.
И Васька вдруг обнаружил, что сидит на полу, а перед ним стоит большое блюдце, до краев полное молока.
Ох, как же он проголодался! Так и припал к этому блюдцу – и лакал, лакал, захлебываясь… как самый настоящий кот.
Ну а что было делать?! Не попросишь ведь у Любаши кружку! Надо уметь применяться к обстоятельствам.
Когда блюдце опустело, Любаша сказала:
– Молодец. А теперь пора спать. Ты сам себе выбери местечко. Погуляй по дому, осмотрись. И ложись где понравится.
Васька пошел осматриваться. Он ни на минуту не сомневался, что смоется отсюда при первом же удобном случае, потому что вести жизнь домашнего животного – даже у такой милой, доброй и красивой девушки, как Любаша! – он совершенно не собирался.
Дом оказался невелик; Васька его в два счета обежал и оказался в комнате, где стояли кровать и двустворчатый шкаф с зеркалом. Наверное, это была Любашина спальня. Больше никакой обстановки здесь не было – видимо, чтобы ничто не заслоняло фотографий, которыми были увешаны стены.
Васька поглядел на них – и голова его пошла кругом, потому что его окружал один сплошной Иван Королевич!
