— Ну вот, а ты кумекаешь, что винчестер не добудем, — повеселел Степан.
— Давай, поднимай личный состав, винчестер, — не сдержался я от улыбки.
Нравился мне этот неунывающий парень.
— А с этим что, — кивнул Степан в сторону пленного.
— Хоть это и негуманно, но… А хотя постой…
У меня созрела идея. Диверсант я или нет? Пора выводить из игры как можно больше людей противника.
— А давай-ка устроим хунхузам сюрприз, — усмехнулся я заговорщицки.
— Это как?
— Буди девушек, потом увидишь.
Пока Степан будил девушек и сворачивал лагерь, я соорудил маячок-ловушку. Пленный китаец был привязан к дереву. Затем шагах в пяти, в развилке дерева, закрепил ружьё китайца таким образом, чтобы тот, кто будет освобождать невольника, находился на линии огня. От курка этого ружья протянул и замаскировал верёвку до связанных рук пленного. Естественно, что всё это я проделал за спиной у связанного, чтобы он не догадался и не смог предупредить своих о ловушке. Затем я достал нож и хладнокровно проткнул им бедро «приманки». Как боевая единица он уже из общей обоймы выпадал, а больше мне ничего не требовалось. Тот, кто будет его освобождать, получит в грудь смертельный свинец, а звук выстрела нас предупредит. Эх, были бы гранаты, я бы здесь таких растяжек понаставил, любо-дорого посмотреть! Ну, ничего, обойдёмся тем, что есть.
Степан, закончив со своими делами, с интересом наблюдал за моими манипуляциями.
— Дак это же… — дошло, наконец, до него.
— Тс-с, — приложил я палец к губам и кивнул на пленного. — Надо бы его перевязать, а то кровью истечёт, пока помощи дождётся.
— Это мы зараз, это нам раз плюнуть. И как это мне в голову не пришло? Я ведь с детства в тайге.
— Стёпа! — предупреждающе проронил я.
— Молчу, молчу, — спохватился казак.
— Вот и молчи.
Через пять минут мы уже шагали по ночному лесу. Девушки, привыкшие к постоянной опасности, лишних вопросов не задавали. Я прихватил винтовку второго хунхуза, убитого мной. С ней я думал поступить точно так же, но уже перед самым Амуром.
Только лишь часов в десять утра мы услышали еле слышный отголосок далёкого выстрела, а до берега Амура оставалось всего ничего.
«Сработало», — с удовлетворением подумал я.
И вот, наконец, последняя сопка, у подножия ручей и всё — Амур! Мы вышли на то самое место, откуда три ночи назад начинали погоню.
