Отправляясь в погоню, мы со Степаном совершенно забыли о пище, и теперь голод всё настойчивей давал о себе знать. После произведённого обыска я направился к Степану. В кустах слышалась какая-то возня и злобные матюки казака.
— Что, сучий потрох, отвоевался? А ну давай, выползай!
Затем из кустов вылетело длинноствольное ружьё неизвестной конструкции, а следом за ним Степан за шиворот вытащил слабо упирающегося вояку.
Узкоглазый худосочный хунхуз жалобно поскуливал и всем своим видом старался показать, как ему больно. Но Степану страдания китайца были «по барабану». Более того, он намеренно пнул его в раненое плечо. Раненый взвыл.
— Ну, что, сучонок, давай выкладай всё об своих друзьях-бандитах, — зверски глядя в глаза пленному, прошипел он, после чего, к моему великому удивлению, свой вопрос повторил на незнакомом мне языке.
Подранок-хунхуз, постоянно вытирая рукавом текущие из носа зелёные пузыри, что-то быстро и жалобно проклёкотал в ответ.
— Говорит, что случайно на нас наткнулись. Хотели ружьишками нашими разжиться, — повернувшись ко мне, перевёл Степан.
— Врёт, сволочь. Спроси его о девчонках, — сказал я, вглядываясь в глаза пленного.
Степан вновь что-то проговорил хунхузу. Глаза того затравленно забегали, пытаясь найти убежище от моего взгляда. Но не тут-то было.
— Говори, сука! — рявкнул я и, подтверждая серьёзность своих намерений, наступил грязным сапогом ему на шею и слегка придавил.
Правой рукой я достал из-за ремня наган и, глядя в глаза бандиту, медленно взвёл курок, при этом ствол поменявшего своего хозяина револьвера смотрел в лоб «языка». Неизвестно, что для допрашиваемого было страшнее — наши многообещающие взгляды или раскачивающийся перед носом ствол.
Такой допрос называется «интенсивный метод обработки», когда при отсутствии должного количества времени необходимо поиметь максимально эффективный результат. И флибустьер сухопутных просторов «поплыл». Наверное, ему очень хотелось жить, хотя бы ещё немного, пока он будет отвечать на вопросы, пусть ценой каждой прожитой минуты будет жизнь его бывших товарищей.
Степан кое-как успевал переводить его захлёбывающийся клёкот.
— Да, он говорит, что они из банды головореза Ю Тайм Синга.
А его самого зовут Чен. Когда вчера на Амуре разыгрался шторм, они вышли на берег реки в надежде на удачу. Предчувствие не обмануло их предводителя. Они увидели, как плоты русских переселенцев стали искать укрытие от шторма на их стороне. Они терпеливо дождались, когда лагерь уснёт, и совершили набег. Синг сказал, что по такой погоде ни один русский не выйдет на их след.
