«Метко бьёт, сволочь», — подумал я как о чём-то постороннем. Проснись я секундой позже, и лишние дырки в моей голове были бы обеспечены. Откуда он тут взялся, индеец хренов?
— Степан! — окликнул я шёпотом казака. — Ты живой?
— Живой, — отозвались кусты, метрах в пяти от меня.
— Что это было?
— Хунхузы, мать их итти. Подловили нас, как детей, — злобно ответили кусты.
Надо было чем-то отвлечь внимание стрелка. Старый, но эффективный фокус с головным убором я показать не мог, так как моя фуражка была намертво пришпилена вражеской стрелой к стволу дерева.
Лёжа на земле, я внимательно огляделся по сторонам. Стрелок мог быть не один. Но вокруг стояла мёртвая тишина. Напарники хунхуза, если они были, не подавали признаков жизни.
«Ну что ж, убогие, потанцуем?» — послал я мысленный позыв своим противникам и начал действовать, потому что каждая лишняя минута бессмысленного лежания была только на руку нашим оппонентам.
В левую руку я взял приклад винтовки и, упёршись стволом оружия в куст орешника, резко его встряхнул. С куста на землю обрушился целый водопад дождевых капель. Ответная реакция последовала незамедлительно. С лёгким посвистом метко пущенная стрела расщепила ветку орешника в нескольких сантиметрах от винтовки.
«Купился, зараза», — подумал я радостно, а моё многострадальное тело, совершив немыслимый кульбит, удачно приземлилось метрах в шести от прежнего убежища. Во время этого кувырка моя винтовка глухо рявкнула, и из кустов, метрах в тридцати от нас, вывалился обнаруживший себя лучник.
Не успел я обрадоваться удачному выстрелу, как кусты неподалёку от меня сверкнули пламенем и раздался звук выстрела.
Пуля, слегка черканув мне по рёбрам, впилась в землю. Я громко вскрикнул и затих.
Но мой напарник не дремал, и со стороны кустов, где он временно нашёл себе пристанище, раздался выстрел. Судя по всему, выстрел получился удачный, так как кусты, откуда стреляли по мне, огласились диким воплем, а возможно, что хунхуз, как и я, решил схитрить. Но что-то уж больно жалобно он кричит: похоже, всё-таки Степан попал.
Я перезарядил винтовку и прислушался. После наших выстрелов в лесу наступила такая тишина, что перестали щебетать даже птицы. Казалось, что всё живое замерло в ожидании окончательного завершения перестрелки.
«Метко стреляют, сволочи», — подумал я, ощупывая царапину от пули. Гимнастёрка в этом месте уже успела пропитаться кровью.
И тут у меня в висках застучали невидимые молоточки. Они предупреждали о какой-то опасности, проистекавшей справа от меня. Не дожидаясь развязки, я покатился в сторону предполагаемой угрозы. Интуиция, в который раз, спасла мою жизнь. Там, где я недавно лежал, затрясла оперением воткнувшаяся в землю стрела, а я, выкатившись на открытое пространство, увидел и самого стрелка. Он торопливо настраивал на тетиву следующую стрелу. Расстояние между нами было метров десять-двенадцать.
