Я закончил своё повествование и сам ужаснулся, чего ж я это наплёл? А всё эта Луиза из деревни Нищая Охлобыстень виновата. И чего так смотреть на мужчину? Совсем я из-за её взглядов чувство меры потерял.
— А как же та девушка? — прозвучал робкий, полный слёз, голос.
— Какая девушка? — настороженно поинтересовался я.
— Ну, из-за которой ты, то есть вы попали в темницу.
— Ах, эта, — вздохнул я облегчённо, в голове почему-то промелькнул образ Юленьки. — А она погибла.
— Как! — воскликнули все разом.
— Сердце этого создания не вынесло разлуки с любимым, она, поднявшись на стены этой самой крепости, бесстрашно бросилась в морскую пучину, и та поглотила её, — перефразировал я артиста Абдулова.
— А как звали эту несчастную девушку? — спросила Катерина.
— Княгиня Юлия, — безжалостно позлорадствовал я над своей бывшей пассией. Всё-таки месть — приятная штука. Пусть и такая никчёмная.
«Ну, сейчас и разговоров будет, — подумалось с запозданием. — А если мои разглагольствования дойдут до начальства или какой-нибудь тайной канцелярии?» Передернув плечами при виде представшей передо мной картины, я решил хоть как-то исправить свою оплошность.
— Ребята, я хочу, чтобы каждый из нас этот разговор унёс с собою в Царствие Небесное. Давайте поклянёмся в этом на кресте Христа нашего, страдальца, — произнёс я ещё более явную чушь.
Но, как ни странно, все безропотно выполнили мою просьбу.
А вообще неплохая у меня жизнь получилась. Это не баланы[9] в тайге катать. Я даже сам немного поверил. Хорошо, что здесь народ такой доверчивый. И читать, наверняка, никто не умеет. Ну, во всяком случае, этого-то уж точно никто не читал. Разве что господа офицеры?
Я лениво потянулся и вновь прилёг на настил плота.
— Энтак ведь как люди живут, — послышался захлёбывающийся шёпот Катерины.
— За такие страсти не жалко и жизнь отдать, — поддержала её Дуняша.
«Это ещё что, — подумал я, жмурясь, словно кот Матроскин, — я ещё и крестиком могу». А главное, я понял, что в одночасье стал знаменитостью. Что ж, попробуем вымутить из создавшегося положения что-нибудь лично для себя.
После обеда мне пришлось срочным порядком возвращаться на свой «лайнер». Откуда-то снизу резко сорвался ветер и час от часу крепчал всё сильнее и сильнее. А бывалые амурские волки знают, что такой шторм самый опасный: дуя против течения, ветер поднимает высокую волну с мощным гребнем из брызг. С берега смотреть на это буйство природы приятно, но не доведи Господь следить за развитием событий с борта такого ненадёжного судна, как наш плот. На плоту нет сухого места. Даже в домике-шалаше невозможно спрятаться от вездесущих волн-брызг. Спасение в таких случаях только одно: немедленно укрыться в какойнибудь тихой гавани либо в русле впадающей в Амур речки. На самый безвыходный конец — просто у берега. Под берегом волна всегда тише, да и сам берег от ветра прикрывает. Но была одна проблема. Обходя далеко выступающие косы, мы шли вплотную вдоль китайских владений. Вроде бы ничего страшного в этом и не было, но ведь каждый знает, что ночевать всегда приятнее и комфортнее дома, на родине. Тем более что китайских поселений вблизи не наблюдалось. Последнее — город Айгунь, кстати тот самый, где Муравьёвым был подписан мирный договор, мы прошли сутки назад. Вдобавок ко всему начал накрапывать дождь. Это вконец ускорило решение вопроса.
