Тема разговора также касалась времени.
– Торопить в таких делах нельзя, – говорил Прахд. – Все это я уже говорил вам раньше, сэр.
– Но он же заговорил, – сказал Хеллер. – Когда я вошел в дворцовые покои и он осознал, что рядом кто-то есть, он открыл глаза и заговорил. Он даже понял, кто я такой.
– Когда вы подошли к нему, – стал объяснять Прахд, – на него, наверное, еще действовал остаток дозы амфетамина. Наркотик поддерживал в нем сознание. Еще до того получаемые им дозы «спида», должно быть, вызвали кровоизлияние в мозг, потому как «спид» разрушает центральную нервную систему.
– Вы хотите сказать, что сознание к нему не вернется? – спросил Хеллер.
– Послушайте, я делаю все возможное, чтобы оправдать внезапное повышение в должности – ведь я оказался личным медиком императора. Я делаю все возможное, чтобы восстановить нервные клетки и сосуды, но вы, кажется, не понимаете. Это центральная нервная система. На это уйдут месяцы.
– Так долго? – удивился Хеллер.
– Я стараюсь быть оптимистом. Вы знаете, что на каждый день, когда человек сидел на наркотиках, требуется день терапевтического лечения? А я не знаю, сколько времени его держали на наркотиках. Может, годы!
– Вы хотите сказать, что он придет в себя не скоро?
– Ну, кажется, наконец до вас дошло, сэр. Разумеется, я могу приводить его ненадолго в сознание с помощью амфетамина, но в конце концов это убьет его.
– Нет, вот этого не нужно! – энергично возразил Хеллер. – Мы обязаны защитить его и не можем совершить подобную подлость только потому, что хотим спасти свои головы от топора. Даже не думайте об этом. Мы используем свои возможности.
– Я не имел в виду уход от ответственности, – стал оправдываться Прахд.
– Ладно, не думайте об этом совсем, – сказал Хеллер. – Мы с вами вполне заменимы. Он – нет. Поэтому просто делайте то, что делаете. Вы можете переключить меня на мою даму?
На экране у Хеллера появилось лицо графини Крэк. Она послала ему воздушный поцелуй и произнесла:
– Привет, милый. Все точно так, как говорит Прахд. Он тут лежит в жидкости, восстанавливается. И ничего не происходит.
– Знаю, – сказал Хеллер.
– Я велела им установить здесь защитные системы.
– Хорошо. – Хеллер пожал плечами. – Но я не думаю, что кто-то заявится. Упырь не знает, что мы здесь. Я об этом немного поразмышлял, и мне кажется почти нелепым то, что он выдал общий ордер на мой арест: в отношении королевского офицера эти ордера сомнительны – в суде обычно просто выбрасывают их в мусорную корзину. Тут потребовался бы королевский ордер, а ему такого не добиться – это ясно как день. Ведь документ должен подписать человек, который лежит сейчас без сознания. Упырь, наверное, рвет и мечет. О его величестве ничего не говорилось в эфире, и я не думаю, что Хисст осмелится объявить об исчезновении императора. Если он это сделает, вся Конфедерация погрузится в хаос. Нет ни одного наследника: принцы поумирали, а Мортайе запрещено наследовать трон как бунтовщику. Прежде чем объявить Клинга покойником, Великому Совету потребуется его тело. Так что Ломбару остается только рыскать повсюду, чтобы найти меня. А у него только Аппарат – сила невеликая. Армия и Флот не окажут содействия на основании какого-то общего ордера на мой арест. Флотские будут над ним смеяться: «алкаш» есть «алкаш». Если Хисст не решится признаться, что император у меня в руках, я даже не представляю, на что он может пойти, чтобы настроить людей против меня. В его распоряжении только Аппарат, а «алкашей» я не боюсь. Так что я спокоен.
