– Совершенно верно!
Крошка в бешенстве затопала ногами:
– Чтоб ему провалиться! Чтоб ему…
– Крошка, с твоей помощью я мог бы добиться, чтобы его повесили! Ты меня знаешь, ты знаешь, на что я способен, если дать мне волю! Крошка, если ты меня поддержишь, то обещаю тебе: когда его будут вешать, я лично положу твою руку на его веревку!
В глазах Крошки пылала жажда возмездия.
– Все, договорились! – взвизгнула она. – Только скажи, что я должна делать?
Мэдисон клятвенно пообещал, что подготовит план. Крошка металась по комнате, била кулаком по ладони, потрясала им в воздухе, смачно ругалась на самом грубом английском языке и клялась, что в конце концов они доберутся до Гриса!
Охраннику было велено освободить Мэдисона и впускать во дворец, когда бы он ни пришел.
Мэдисон спустился в душевую и, дрожа от облегчения, принялся напяливать свою одежду.
Еще раньше, когда он сидел в зале, обмозговывая все, что услышал от Крошки, в памяти его всплыли строки из пьесы земного драматурга – и как же тогда обрадовался Мэдисон, что помнил своего Шекспира!
В аду не сыщешь ярости похожей,
Коль бабе дали сапогом по роже.
Эти слова навели его на блестящую идею, и она сработала.
Нынче ночью он трижды избежал смерти! В первый раз – от руки Крошки, во второй – когда возникла опасность нарушить верность своей матери, и в третий, что гораздо важнее, – когда появилась угроза быть уничтоженным этим жутким Гробсом.
Пользуясь влиянием Крошки, толково разрабатывая операцию за операцией, теперь он мог бы снова заняться своим делом.
"Хеллер, – говорил он про себя, – я здесь!"
Во всей Вселенной не будет такого великолепного знатока своего дела среди рекламных агентов, каким он скоро явится!
Нужно быть умным и хитрым, нужно быть осторожным, нужно продвигаться вперед шаг за шагом. Настанет и на его улице праздник!
Его профессия была единственным оружием, против которого не существовало никакой защиты. О, конечно, на пути попадутся зияющие пропасти. Но Мэдисон шагнул во тьму волтарианской ночи, чувствуя радостную уверенность в успехе своего дела.
