– Ну, вначале я сказал, – произнес первый психиатр, – что мы имеем дело с паническим синдромом. Я доставил его вам, чтобы вы могли его прооперировать. Я не могу. Я о него всю руку отбил.
Мальчик отчаянно пытался освободиться: он вертелся и пытался что-то сказать.
– Лежи смирно, – велел второй психиатр и профессиональным жестом стукнул его в солнечное сплетение. Мальчик потерял сознание.
Кроуб подал знак, и к нему подбежали два атлетически сложенных санитара. Один нес шприцы и лекарства, а другой толкал перед собой машину для электрического шока.
Первый, с лекарствами, воткнул иглу капельницы мальчику в вену. Другой присоединил к его голове электроды шоковой машины.
Контакты затрещали, и от электродов потянулся легкий дымок.
Оба психиатра улыбнулись и кивнули Кроубу.
– Уверен, – произнес первый, – что вы сможете сделать это так же, как я показывал вам на той женщине. Это очень простая операция: надо всего лишь перерезать нерв вагуса.
– Это ему поможет. Он уже ничего не будет бояться. Ваготомия – чудесное средство, – добавил второй.
Кроуб взялся за нож. Он вскрыл брюшную полость мальчика, ногтем подцепил нерв и, взяв пару маникюрных ножниц, вырезал часть нерва.
Первый психиатр забрал у него удаленный кусок и принялся разглядывать.
– Он самый, вагус, – произнес он. – Но с ним нужно быть очень осторожным. Он может снова вырасти. Дайте мне вон ту дрель.
Первый психиатр очень профессионально просверлил дыру в черепе мальчика, после чего потянулся за ножницами и щелкнул ими.
– Теперь нервы между продолговатым мозгом и телом перерезаны. Нужно все доводить до конца, – сказал он.
– Подождите, – вступил в разговор второй психиатр. – Они могут снова срастись. Дайте мне ланцет.
Он внимательно обследовал горло мальчика.
– Когда-то я читал, что нерв вагус также проходит вдоль яремной вены. Сейчас мы это выясним.
Он сделал надрез.
Наверное, нож у него соскочил. Через надрез вырвался воздух, появились красные пузырьки.
– Ой, (…), – сказал второй психиатр. – Наверное, я промахнулся. Но я все-таки доберусь до него. – Нож снова погрузился в тело.
Выплеснулся фонтан крови и забрызгал его.
– (…)! – произнес второй психиатр. – Я сделал слишком глубокий надрез, и это будет стоить нам пациента.
– Ничего страшного, – отозвался первый. – Его родители все равно уже разорились, оплачивая мои счета. Ничего страшного, дружище.
– Спасибо, что показали, как это делается, – услышал я голос Кроуба.
– Теперь вы должны нам тоже что-нибудь показать, – сказал второй психиатр, направляясь к выходу-вместе со своим Коллегой. – Увидимся за обедом, Кроуб, старина.
