Прибыла аптечка. Капитан вытащил шприцы и иглы, больше похожие на маленькие насосы. Наполнил шприцы, заставил меня лечь и вкатил мне три укола антибиотиков в ягодицу и огромную профилактическую дозу неоарсфенамина. Как было больно!
Поскольку меня тошнило, напоследок он заставил меня принять раствор драмамина.
– Если через несколько минут не полегчает, – заявил он, – придется сделать вам инъекцию марезина от морской болезни.
– Еще укол? Только не это! Мне сейчас полегчает! – заверил его я.
Я переоделся и, пошатываясь, побрел в салон, завтракать. К моему величайшему удивлению, Крошка и Мэдисон уже сидели там, уплетая омлет.
Я сделал вид, что ем, чтобы, официант не донес капитану, что мне нужно сделать еще один укол. Этот (…) экипаж был осведомлен обо всем, что происходило на борту.
Их чавканье вывело меня из себя. Я решил отвлечь их.
– Как тюрьма? – спросил я.
– Чудесно, – ответил Мэдисон. – Перед нами все двери распахнулись. Считайте, что они сдали нам тюрьму. Что вы сказали начальнику порта, Смит?
– Это государственный секрет.
– Ну, наверное, это действительно было что-то из ряда вон выходящее, – заметил он. – Нам показали скелеты, которые находятся там со времен Наполеона. Конечно, сейчас в тюрьме полно туристов, которые не смогли заплатить по счетам. Но мы нашли все, что искали.
– И что вы обнаружили? – быстро спросил я, испугавшись, что Мэдисон примется за второй омлет.
– Ничего! – воскликнул он. – Совершенно ничего. Мы подумали, что нашли ход между двумя камерами, но это оказался современный лаз, проделанный четой Дес-Мойнс, у которых украли паспорта. Так что мы выяснили только одно. Графа Монте-Кристо никогда не существовало!
– Звучит не очень утешительно, – произнес я, стараясь отвлечь их внимание от того факта, что я ничего не ем.
– Да, но это действительно так! – заметил Мэдисон. – Всемирно известный преступник, навсегда увековеченный в памяти народов, чье имя известно любому школьнику и всем режиссерам, оказывается, никогда не существовал! Всеобщая известность – и ни единого реального факта. Получается, что можно создать известную личность, вообще не придерживаясь реальных фактов. Какой газетчик получился бы из Александра Дюма! Господи, такого никто больше не смог бы сделать.
– Расскажи ему, что еще мы нашли, – подала голос Крошка.
– Ах да, – отозвался Мэдисон. – Все, кого мы спрашивали о бессмертном французе, расцветали улыбкой и говорили: "Наполеон!" Они были в таком экстазе. Так что, если вы не возражаете, Смит, давайте заглянем на Корсику и посмотрим его дом. Нам как раз по пути.
