– Да нет, я измеряю, – сказала Крошка, протянула руку и подняла ее.
Ваза с фруктами в серебряной подставке сияла в свете ночника.
– О черт, Инки. Ты мне совсем не помогаешь! Ты как спущенный баллон.
Моя рука свесилась вниз.
– Крошка, пожалуйста, иди спать.
Бхонг стоял на столе. Она поднесла к нему зажженную спичку.
– Еще одну или две затяжки, Инки, и тогда я закончу и отправлюсь спать.
За кормой яхты бурлила вода.
– О Инки, а-а-а-а-а! – стонала Крошка. Наконец она отправилась в ванную комнату и стала причесываться перед зеркалом.
– Правда, все эти дни я была хорошей девочкой, Инки? Я даже не расцарапала тебе лицо, как обычно. – Она полюбовалась собой в зеркале. – И немного поправилась, потому что больше не употребляю кокаин. – Она стянула волосы резинкой. – И даже не наставила тебе синяков. Ты должен ценить меня, Инки.
Я подпрыгнул под самый потолок:
– Ты (…)! Отправляйся в постель!
Ваза с фруктами мерцала в тусклом свете.
– Ах, Инки, – укоризненно произнесла Крошка. – Ты такой глупый.
Бхонг стоял на боковом столике. Одной рукой она придерживала его, а другой искала спичку.
– Но я тебя вылечу! Еще несколько затяжек, Инки, и я смогу воспользоваться линейкой, а потом пойду в постель…
Солнечные лучи били мне прямо в глаза. Я проснулся.
Часы показывали семь утра.
Голова Крошки неподвижно лежала на подушке. Девчонка спала на своей половине, отвернувшись от меня, и улыбалась во сне.
Я потряс ее за плечо:
– Просыпайся! Ты, (…).
Она повернула ко мне голову. Губы ее растянулись в хищной улыбке.
– Ах, ты (…)! – закричал я.
Солнце поднималось над горизонтом, заливая все вокруг нестерпимым блеском. Ваза с фруктами разбилась. Крошка подняла с пола халат и линейку.
– Инки, как девочка может выполнить договор, когда ты бросаешься на нее? – Она взъерошила волосы. – Я бы закончила измерения и отправилась в постель, если бы ты дал мне шанс. – С этими словами она взялась за дверную ручку. – Теперь я уже никогда не узнаю, какого размера это у китов. – Дверь за Крошкой захлопнулась.
– Как спалось? – спросил стюард несколькими минутами позже, войдя и проветривая каюту.
Я принял ванну, позавтракал и в хорошем расположении духа поднялся на палубу. Мэдисон был на корте и лупил по мячу на резинке, который то и дело возвращался к нему. Это зрелище мгновенно испортило мне настроение.
Тренер, мой мучитель, еще не появился. Я подкрался к Мэдисону.
Он выглядел свежим, интересным и очень колоритным мужчиной – девчонки должны вздыхать по нему и визжать от восторга. Крошка, лгунья по натуре, очевидно, оклеветала его.
