– Тебе, правда, это интересно?
Он даже вперед подался.
– Очень…
И, как самой себе, подробно и откровенно, я стала рассказывать, заново проживая всё…
Он слушал, закрыв глаза и откинувшись на спинку дивана, или, пристально вглядываясь в меня, не стесняясь, задавал уточняющие вопросы на самые деликатные моменты интима. Ощущая его возбуждение, я отвечала, оставаясь при этом абсолютно спокойной.
В наступившей тишине, медленно пройдя по комнате, я остановилась возле него.
– И вот я здесь и не знаю, что делать дальше. Подскажи мне, Дима… Ты ведь умный…
– Не смогу – слишком для меня сложно, звони, как решила, своему «адмиралу», может, он что и подскажет.
В его словах не было ни капли насмешки, и я спросила:
– Ну, а для себя ты что-нибудь прояснил?
– Думаю, прояснил, а еще мне понравились твои лесбиянки. Кстати, ты спрашивала про Веру, именно с ней у меня почему-то всё хорошо.
В оставшееся время он делился своими затаенными проблемами, рассчитывая на мои советы как женщины «в какой-то мере опытной», и я, что могла, без всякого стеснения объясняла ему.
Потом, оставив Диму в глубокой задумчивости, я направилась на Главпочтамт.
* * *
Когда в ответ на мое «Алло» издалека донеслось: «Добрый вечер, Ирочка», еле уловимые знакомые интонации обрадовали меня.
После обмена дежурными фразами я собралась с духом.
– Твое предложение остается в силе? Я замужем, но считаю себя свободной и хотела бы с твоей помощью определиться в дальнейшей жизни. Ты мне поможешь?
– Постараюсь, – прозвучало после небольшой паузы. – Приезжай. Когда тебя ждать?
– В ближайшие дни, – ответила я, даже не представляя себе, как это будет.
– Хорошо, телеграфируй – встречу…
– До свидания, – растерянно вымолвила я и повесила трубку.
Выйдя на ватных ногах из кабины, я долго сидела в холле на диванчике, обдумывая дальнейшие действия.
Гнетущая домашняя атмосфера меня уже не волновала. Наскоро поужинав, я ушла к себе. Немного погодя заглянула мама и, не скрывая раздражения, сообщила.
– Пришел Слава, заходить не хочет, просит тебя выйти.
– Мне нездоровится, пусть придет завтра вечером, – напряжение, не отпускавшее с самого утра, схлынуло, и я, не раздеваясь, рухнула на кровать.
На следующий день, притворившись больной и несчастной, я пошла к начальнику и дрожащим голосом поведала ему, что, по знакомству, в ближайшие дни меня обещают положить в специализированную ленинградскую клинику. А если идти официальным путем, то надо пролечиться в местной больнице и только потом, при отсутствии положительного результата, направят на лечение в Ленинград. Упущенное время, жаловалась я, может обернуться инвалидностью, и попросила его подписать мое заявление без положенной отработки.
