Я попыталась повернуться к нему лицом, но под сильными ладонями, ласкающими грудь, затихла, прижимая их своими руками, и почувствовала, как неизъяснимая приятность, зарождаясь под этими ладонями, медленно охватывает все тело. Томясь в ласках, я смутно понимала: мы уже на кровати, он раздевает меня…
То, что происходило дальше, сплетаясь в неистовой страсти или тихо покачиваясь, словно в волнах медленной теплой реки, накапливаясь, взрывалось во мне безумными стонами… Его желание сократить недолгие перерывы было настолько явным и действенным, перекликаясь с моими устремлениями, что тусклый рассвет застал нас в полном счастливом изнеможении.
Ожидая у светлеющего окна вызванную машину, он грустно сказал:
– Получив свое от женщины, после окончательного расставания я никогда не жаждал возобновить отношения. Только с тобой несколько лет назад попытался это сделать. Безуспешно… А сейчас понял: знать, что ты рядом, знать, что я могу обладать тобой вот так, растворяясь – это счастье… Ты будешь со мной? Всегда…
Сообщение о том, что подъехало такси, дало мне возможность оставить сказанное без внимания. Грусть его быстро развеялась, в машине он вел себя так нескромно, что я прикрыла это сумочкой от глаз водителя, и, покусывая мочку моего уха, Виталик шептал:
– Если ты сейчас не скажешь, что у нас впереди еще много встреч, я разверну машину и мы продолжим…
– Скажу, – с неохотой убирая его руку, ответила я, хотя идея с разворотом мне понравилась.
Расставаясь, мы целовались в подъезде с таким пылом, словно только что повстречались…
* * *
Эта зима, благодаря Виталику, была, наверное, самым спокойным и благополучным периодом моей жизни. Полки магазина ломились от хорошего товара, и он работал с явной прибылью.
Почти каждую неделю, на выходные, Виталик увозил меня с детьми в санаторий или на базу отдыха.
При этом для себя он брал отдельный номер, в котором мы безумствовали ночью, а иногда и днем, пока дети активно отдыхали. Жанна легко освоила лыжи, коньки и с удовольствием брала с собой Мишу, давая нам возможность уединяться.
В одну из таких поездок Виталик предложил на тройке прокатиться до села, где прошло его детство. Укрывшись медвежьей шкурой, мы удобно устроились в набитых сеном санях, а он в тулупе и меховой шапке восседал рядом с бородатым кучером, картинно разодетом под старину.
День выдался чудесный: тихий с легким морозцем. Сани мягко скользили по широкой дороге – рыхлой после недавнего снегопада. Дети визжали от восторга, когда мы легко обгоняли буксующие машины. Обойдя очередное рычащее и дымящее авто, тройка, позванивая колокольчиками, мчалась вдоль могучих стен сказочного зимнего леса, и все притихли, озираясь по сторонам.
