— Твоя очередь, красотка.
А вдруг она не покажется ему красивой? Тем более при этом ярком освещении… Вдруг ее грудь покажется ему слишком маленькой или живот недостаточно плоским?
— Нет, давай ты.
— Так нечестно!
— Моя комната — мои правила.
— Ладно, так и быть! — Далтон стянул с себя белую футболку. На левом соске его груди блеснуло серебряное кольцо с черным камнем посередине.
Эмили замерла, не в силах отвести взгляд от необычного украшения.
— Я сделал это давно, — пояснил он.
Похоже на какой-то магический талисман. Впрочем, Эмили тут же переименовала его в эротический, вот только сказать об этом она не решилась и спросила:
— Кожу не раздражает?
— Хочешь пощупать? — Далтон все еще улыбался.
Да, подумала Эмили, хочу. Почему нет? Ей вообще хотелось трогать его. И это же казалось таким опасным. Почему он улыбается?
Девушка шагнула к нему, и Далтон увлек ее на кровать, покрывая вихрем настойчивых поцелуев, раздвигая губы языком и стараясь не исколоть своей щетиной. Эмили хотела погасить лампу, но это не входило в планы Далтона, и он оказался проворнее. Нетерпеливый, жадный, мускулистый Далтон в эту минуту показался ей сторуким.
— Скажи, что тебе нравится, — прошептал он, проводя языком по ее уху и торопливо раскрывая воротничок ее блузки. — Скажи, как ты хочешь…
Боже милосердный, Эмили не знала. Не знала!
— …Я сделаю все, Эмили. Все, что ты захочешь.
Попросить, чтобы не спешил — дал время разделить его страсть? Но Эмили не могла подобрать нужные слова, возможно и грубые, какие он привык слышать.
— Я в этом новичок, — призналась она.
Джеймс Далтон удивленно уставился на девушку, распростертую под тяжестью его тела.
— Новичок в чем?
— В сексе. Я никогда раньше не занималась любовью. Это у меня в первый раз.
Лицо Далтона окаменело. И только шрам, рассекающий бровь, еле заметно подрагивал. Эмили затаила дыхание. Ее пальцы поглаживали кольцо на его левом соске, скользили по магическому камню.
Далтон отстранился от нее, приподнявшись на руках.
— Не надо останавливаться, Джеймс. — Она бросила взгляд на молнию на его брюках и поняла, что его возбуждение не ушло. — Пожалуйста…
Далтон криво усмехнулся. Он взбешен? Расстроен? Смущен?
— Сколько тебе лет? — вдруг спросил он.
Эмили прикусила губу. Там еще оставался его вкус, и она еще чувствовала жадный, настойчивый напор его языка.
— Двадцать два.
Он посмотрел ей прямо в глаза. И взгляд его снова был тревожным и темным.
— Почему именно я? И почему сегодня?
