— Ты как из сказки.
Вместо ответа он поцеловал ее. Это был один из тех поцелуев, что проникают в самое сердце женщины. Один из тех поцелуев, о которых она грезит в одиночестве, рисуя в своем воображении героев на конях и замки, парящие в небесах.
Когда же поцелуй закончился, Эмили решила жить.
— Ты когда-нибудь нальешь мне своего чаю, вождь?
Сидя за столом друг против друга, они потягивали кофе и чай и ели тосты с джемом.
— Не так уж плохо, когда с тобой нянчатся, — сказала Эмили.
— Да уж, уход тебе не помешает.
Это правда, подумала она. Операция не прошла для нее бесследно. Хорошо, что есть время восстановить силы.
Эмили потянулась за вторым тостом. Земляничный джем был сладкий и густой — одни ягоды. Пока что и отпуск, и все вообще складывается довольно неплохо.
Джеймс улыбнулся, любуясь Эмили. Затем улыбка плавно сошла с его лица, и вот он уже хмурится, глядя в свою тарелку. Эмили догадалась, о чем он думает, точнее, о ком.
— Она сделала тебе больно, Джеймс? Та твоя женщина, которую я напоминаю? Она сделала тебе больно?
— Нет.
— Тогда почему ты больше не с ней?
— Так получилось.
— Но почему? — Эмили увидела в его глазах боль. — Ты же наверняка любил ее.
— Не хочу об этом говорить.
— Это нечестно. Это… — Эмили вдруг замолчала, потому что поняла или, скорее, почуяла правду. — Она умерла. Ведь так? Вот почему ты не с ней.
Джеймс молчал.
Молчание. Гробовое молчание.
— Да, — резко бросил он. — Она умерла.
— От чего? От рака? — Увидев, как он вздрогнул, она схватилась за край стола. — Да? Скажи мне, да?
— Прости. Я не мог… Я просто не мог тебе об этом сказать.
Эмили едва сдерживала слезы. Вот еще — плакать! Разнюнилась! Ну и пусть — пусть он заботился не о ней… И пусть целует не ее, и… Она ничто для него… Просто немножко похожа, вот и все!
— Не презирай меня, — сказал он.
Презирать?! За что? Но мучительное чувство того, что ее прекрасный возлюбленный на самом деле предает и ее, и ту, другую, — это чувство пронзило ее сердце, и саднящая боль растеклась по всему телу.
Все не так… И, о боже, что с этим делать?!
— Прости, — снова сказал Джеймс.
Эмили встала и сразу почувствовала головокружение.
— Мне надо прилечь. — Ноги не слушались ее, Эмили потеряла равновесие. И Джеймс, как взаправдашний ангел-хранитель, подхватил ее на руки, укутал своими крыльями…
Он отнес ее на кровать. Эмили не выдержала — разрыдалась, и Джеймс принялся убаюкивать ее, крепко обняв. Она чувствовала, что он в смятении, и прижалась к нему, и снова Джеймс что-то шептал о прощении, а кончил тем, что стал губами подсушивать ее слезы.
