— Когда у тебя операция? — спросил Далтон, пропуская сарказм мимо ушей.
Рука Эмили дрогнула на колене, чуть выше которого по-хозяйски расположилась меланома и вскоре появится операционный шрам.
— В следующую пятницу.
Джеймс молчал. Эмили продолжила.
— Очень важно не умереть в восстановительный период. Тут все зависит от сложности операции и от твоей работы, ну, ее специфики, что ли. Я, например, беру отпуск по болезни на месяц. Мне предложили несколько недель оплачиваемого отпуска, и это очень кстати — я все равно хотела отдохнуть этим летом (провести несколько беззаботных дней у реки, подумала она, погреться на солнце, теперь все это уже не для нее). Времени больше чем достаточно.
— Твои родственники будут о тебе заботиться?
— Моих родителей нет в живых.
— Сожалею, — сказал он.
— Спасибо. — В такое трудное для себя время Эмили действительно чувствовала себя незащищенной без поддержки матери и отца. Особенно сейчас, когда Джеймс так пристально на нее смотрел.
Он смущенно откашлялся, потом спросил:
— Кто отвезет тебя в больницу?
— Подруга. Она и потом будет за мной присматривать.
— Я могу помочь, — искренне сказал Далтон. — Правда, Эмили. Я могу приезжать, когда твоя подруга будет занята.
— Не беспокойся. Я справлюсь.
— Ты уверена? — Далтон нерешительно дотронулся до ее щеки.
— Думаешь, меня придется возить в коляске? — Эмили улыбнулась, удачно спрятав волну возбуждения, подаренную этим прикосновением. — Не волнуйся, я не буду прикована к постели.
Дрогнувшими пальцами Далтон провел по ее щеке.
— Если вдруг… Если вдруг тебе понадобится моя помощь, ты просто позвони.
После прикосновения его жесткой ладони кожа на щеке Эмили слегка зарделась. Слишком чувствительная, подумала она, а какая будет на шраме после операции?
На дороге показался желтый школьный автобус. Он остановился на своем обычном месте, и с подножки спрыгнул белобрысый мальчуган лет шести с тяжелым ранцем, оттягивающим узкие плечи.
— Мой брат приехал! — Как могла она забыть о Кори! Он приезжал домой ровно через двадцать минут после того, как их отпускали с продленки.
Улыбающийся до ушей первоклашка зашагал к дому. Водитель автобуса, включив красные сигнальные огни, дождался, когда мальчик ступит на дорожку, ведущую к крыльцу.
Джеймс поправил шляпу, чуть приподняв поля.
— Этот малый — твой брат?
— Да, и я его законный опекун.
У Эмили чуть было не сорвалось с языка, что она уже растолковала малышу, почему больше не может играть с ним на солнце, как раньше.
