— Договорились, — подхватил Отари, — кстати, какой именно запрет я нарушил?
— А-а… — этнограф махнул рукой — Это очередной праздник ожидания. Нельзя приближаться к океану между ограничительными знаками. Приходите, я все объясню.
Отари кивнул. Антенна впереди была уже видна во всех подробностях — высокий металлический столб, увенчанный сверкающим наконечником разрядника. Самой станции не было видно за холмами. Отари оторвался от созерцания цели похода и увидел заинтересованное лицо своего нового знакомого.
— Туда? — показал он.
— Туда, — согласился Отари. В глазах Жюля мелькнул веселый огонек:
— Ну, мне с вами не по пути. Заблудиться не боитесь?
Отари удивленно остановился, но Жюль не дал ему ничего сказать:
— А для того, чтобы не заблудиться, вам нужен проводник… Уном! — громко позвал он, не оглядываясь. — Долго ли ты будешь красться за нами, яко тать в ночи?
…Отари еще никогда не сталкивался близко с инопланетниками, и сейчас с интересом разглядывал стоящего перед ним туземца. Впрочем, интерес был взаимным.
На первый взгляд плониец ничем не отличался от человека — те же две руки, две ноги, голова… Рост — примерно по плечо, очень худ, очень подвижен. Цвет кожи сероватый — как у выцветшего негра. Волосы на голове тоже пепельно-серые, с металлическим отливом. Вот с ними-то и выходила первая неувязка. Есть выражение: «Волосы зашевелились на голове», — так вот, у него это наблюдалось буквально. Как будто ласково ерошащий ветерок постоянно обдувал его голову, распушивая волосы легким пухом. «У иных ветер в голове, — подумал Отари, — а у этого…» Зрелище было необычным… и слегка жутковатым. Но вообще, стоя неподвижно, плониец напоминал земного подростка — только потоньше. Главное отличие ухватывалось в движении: и руки, и ноги, и торс совершенно свободно изгибались в любом направлении, иногда просто поражая изломанной пластикой. Туземец мог буквально сложиться втрое! Его янтарно-желтые глаза, странно выделявшиеся на сером лице (вполне человеческом, на неискушенный взгляд Отари), быстро-быстро ощупывали фигуру координатора, не упуская ни одной мелочи, но к каким выводам пришел их владелец, оставалось загадкой — лицо сохраняло неподвижность. Отари почувствовал себя неловко и покосился на своего спутника — тому эта сцена, по всей видимости, доставляла живейшее удовольствие. Решив проявить инициативу, Отари сказал, показывая на себя:
— Меня зовут Отари. …?
— От… тари… О-о… тари… — скрипучий звук раздался так неожиданно, что землянин не стразу понял, что он исходит от застывшей изваянием серой фигурки.
