Вождь с трепетом ждал, что скажет «посланник».
– Кулахиро дарует вам живой огонь и повелевает принести в жертву сегодня же в полночь подстреленных на охоте кабана, зайца и утку. Отправить тотчас же в дальний лес самых опытных охотников. Человеческих жертвоприношений больше не приносить, он насытился их дымом. Душа его просит диких животных. – Виктор говорил величаво, неспешно, громким голосом. – Пленницу освободить и доставить туда, куда она пожелает. Посланнику предоставить лучшую, самую надёжную лодку, отправить с ним пару лучших гребцов. Плыть, насколько хватит сил, в сторону Заката. Вернувшись, лодку сжечь – она понадобится посланнику, чтобы вернуться по реке Смерти в Царство теней. У костра поставить надёжную стражу – в следующий раз за гибель священного огня вас ждёт жестокое наказание!
Виктор поднёс зажигалку к пучку сухой травы. Она вспыхнула. Тут же шаман начал подсовывать в огонь сухих веток. Костёр разгорелся. Шаман с дикими радостными возгласами начал плясать вокруг разгоравшегося всё ярче костра.
Вождь дал указание своей охране развязать руки девушке и освободить её, а Виктора проводить на берег, куда доставили большую лодку-долблёнку с вёслами и привели двоих мускулистых мужчин. На берег проводить посланника Кулахиро вышло всё племя атасимов во главе с вождём.
Люди стояли на коленях до тех пор, пока лодка не скрылась из виду.
На заднем огороде выросла у нас когда-то берёза, совсем не на месте – затеняла летом треть огорода. Дед долго не решался взять в руки пилу. И не только потому, что жаль было красавицу (красота в деревенской жизни не последнее дело), а больше потому, что ждал, когда вырастет повыше да вширь раздастся. Дрова выписывать в лесхозе не по карману было, а тут дармовые пять кубов растут. По той же причине и осины вдоль переулка не трогал до поры до времени. Всё в хозяйстве пригождалось. Например, тополь, что вырос в углу сада, пошёл на пол в задней избе. На освободившемся месте бабушка картошку посадила, – каждый уголок был на учёте. Голодные годы научили быть бережливой.
Через несколько лет от пня берёзового, ставшего совсем трухлявым, вдруг деревце молодое пошло. Не сразу в заботах о хозяйстве его и разглядели. Быстро вытянулось, в стройную красавицу белоствольную превратилось. Стала берёза снова затенять картофельное поле. Собрался было уже отец рубить непрошеную гостью, да загляделся на красавицу, не поднялась на неё рука с топором. И с дровами к тому времени полегче стало. Вымахала от вольной жизни берёза чуть ли не до небес, наравне с беспризорными талинами на Слободке. И поныне глаз радует: ствол нежно-белый, косы свисают к самой траве, а ветер растреплет листву – водопад зелёный заструится. Плакучей берёзой у нас называют дерево, а по-научному – повислая берёза. В начале лета, перед Троицей, отец, бывало, просил сыновей нижние ветки спилить – ими украшали по старинной традиции наличники у окон и попутно из свежих кустиков веники банные вязали.
