Мы смеялись и болтали все время шаг за шагом. Я совершенно не знаю, кто что говорил, и меньше всего я. Я никогда не чувствовала себя настолько нервной в своей жизни. Я быстро окинула взглядом, засмеялась и увидела, что он сидит на сиденье своего скутера, с длинными скрещенными ногами. Мое сердце екнуло, он буквально мачо. Как он мог влюбиться меня? Так бывает только в фильме.
Когда он увидел меня, он встал и снял перчатки. На нем было бледно-синее кожаное пальто, и волосы отросшие. И выглядел он по пиццерийски!
Затем он поклонился и закричал: — Вау, Джорджия, чао, кара, чао!. И подошел ко мне и козырной тусе.
Он сказал им: — Чао синьорины, и вот как вы говорите, очень красивая, милая мисс Джорджия.
И он подошел вплотную ко мне, поднял меня с ног и поцеловал меня как следует и довольно сильно в губы. Никаких теплых вздохов. Просто хороший поцелуй. И он даже не сделал его коротким. Я все еще была над землей, и я не закрыла глаза, потому что я была так удивлена, и поэтому мои глаза немного скосились. Его рот был приятным, но не очень знакомым мне. Затем он поставил меня, и он кротко поцеловал меня и сказал: — О, я долго ждал этого. Пойдем, мисс.
И он взял меня за руку и повел меня к скутеру. Я повернулась к козырной тусе и они все разом: — Оооооох, давай! В тоне высокого лагеря.
Через час
Мы поехали по улицам на его скутере. Он чувствовал себя такииим гламрунозити. Он быстро ускорил по Хай-стрит. Мы остановились у светофора, он положил подставку для скутера и сел, оставив двигатель работать. Мы были окружены машинами, и проезжали люди. Я задавалась вопросом, что он делает, должна ли я выйти? Мы припарковались у светофора и собираемся выпить чашечку кофе? Или он думал, что мне нужно ехать? Хотя я даже не могу ездить на скутере. Затем он снял свой шлем и сказал: — Я должен поцеловаться с тобой еще больше"Черт возьми. И он это сделал. Он наклонился и подтолкнул мои защитные очки, а потом поцеловал меня в губы. Как эм... Интересно. Это было хорошо, но я не могла сконцентрироваться, потому что все смотрели на нас. Я видела, как какой-то ребенок на заднем сиденье автомобиля ковырял в носу. Люди гудели своими горнами, а некоторые ребята шли и говорили: — Давай, парень!!!
Масимо казалось, не замечал. Он даже коснулся кончиком своего языка моего, что заставило меня немного превратиться в желе. Затем он громко сказал: — Ах, так лучше, теперь могу ехать. Спасибо, — и он поклонился людям в машинах и прохожим.
