- О, Господи! - закричал Фадеев. - При чем здесь все это, черт побери? О, Господи!
В плену тесной одежды ему было уже совсем плохо, он дышал тяжело и даже немного задыхался.
- Ладно! Заели! - сказал наконец Фадеев, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, а потом, через секунду, и следующую. - Заели! Только, чур, Иван Семенович, надо отработать! У меня - Театр!
- То есть как? - поинтересовался Иван Семенович Козловский.
- Ну, что-нибудь... Из старых водевилей... Что-нибудь посмешнее... И не меньше трех сцен с этим!
- С чем? - не понял Иван Семеноич Козловский.
- С этим! С этим! - рассвирепел Фадеев. - Как у птиц! - Фадеев перевел дух и добавил уже спокойней: - И обнаженки побольше.
- Хорошо, - сказал Иван Семенович Козловский после паузы. - Я согласен.
И пошел к дверям. Малышка направилась следом.
- Постой! - окликнул ее Фадеев и назвал по имени. - Как вы там?
- Нормально, - сказала Малышка.
- Хочешь?.. Я тебе отдам четырнадцатое место... Третий ряд балкона...
- Зачем? - удивилась Малышка.
- Будешь сдавать. Или... Еще есть карниз за левым фасадом. Тоже кому-нибудь... Для рекламы.
- Спасибо. Мне не надо, - сказала Малышка.
- Не спеши, посоветуйся с людьми.
- Мне не надо, - повторила Малышка.
Сначала Иван Семенович Козловский пытался работать на своем старом месте в литературной части, но сделать это оказалось практически невозможно, потому что все прибегали на него посмотреть, и в маленькой комнате все время кто-то курил, пил кофе и разговаривал, а Анжела Босячная даже сделала несколько довольно агрессивных попыток затащить его к себе на лестницу. В конце концов Иван Семенович Козловский стал заниматься водевилем у себя в больнице, и Малышке пришлось бегать к нему туда за уже готовыми сценами.
Однажды Малышка спросила, почему он прилагает такие усилия и даже идет на вполне определенный компромисс ради человека, которого он совсем не знает, режиссера Петрова.
- Все повторяется, - ответил тогда Иван Семенович Козловский загадочно.
Продолжать разговор у него, видимо, не было ни времени, ни желания - дверь закрылась и сварливо лязгнул засов.
- Все повторяется, - сказал Иван Семенович Козловский через несколько дней, когда Малышка пришла за очередной сценой. - Мне интересно - насколько...
И Иван Семенович Козловский поманил Малышку пальцем... Опять миновав множество дверей, засовов, запоров и задвижек, Малышка очутилась в знакомой палате. Она подошла к стене, на которой цветными фломастерами светились непонятные знаки... Прямо перед ней по диагонали была нарисована голубая спираль...
